Вампир без клыков
Шрифт:
— Ты — Вангр? — спросил гоблин.
— Конечно. С кем имею огромную честь?
— Лила, — сухо ответили. — Приготовься умереть.
— Подожди-подожди! — заторопился я. — Лила? Так ты девушка?
— Да, — ответили, и в интонации я слышал горделивость.
— А где же Лила нашла этот чудесный пистолет, который однажды принадлежал мне?
— Что?.. — удивилась гоблинша.
— Так ты не знаешь? Это мой револьвер.
— Какая разница?! Я тебя убью!
— Особенность этой пушки в том, что она стреляет очень маленьким калибром. Даже попав в голову,
— К чему ты это?.. — поинтересовалась Лила.
— К тому, что если ты собираешься убить, то стоит найти что-то другое. Впрочем…
За время, что я выиграл, носок сапога нащупал камень. Все, что оставалось сделать — это пнуть его достаточно метко. Уверен, что Лила не догадывалась о моем плане. Вялая жестикуляция руками, на которую обратят больше внимания, чем на слегка сдвинувшуюся ногу.
Камень полетел в тело гоблинки, и вместе с этим я рухнул на землю. Выстрел стал знамением боли в боку, но лучше так, чем мне пробьет кишки серебром и солью.
Оттолкнуться всеми конечностями, устремившись к вооруженной мелочи. У Лилы было еще пять пуль, если она их сберегла, но это не имело никакого значения — ухватить кисть руки, провернуться, упирая локоть в плечо, рывком накрениться вперед, болезненным броском перекидывая карлицу через себя. Схватить кулак с пистолетом, свернуть его до хруста. Рвануть револьвер из-под левой руки, которой мелкая попыталась ухватиться за рукоять. Отскочить.
Отведя в сторону барабан, я вытряхнул на ладонь содержимое. Три гильзы, три патрона. Швырнул их прочь, пока кожу не разъело.
— Значит, до этого ты выстрелила два раза, — прокомментировал я, глядя, как гоблины просыпаются и хватаются за самодельное оружие. — Надеюсь, охота была удачной.
Твари стали брать в кольцо. Удивительная сообразительность, как для только что проснувшихся болванов. Я не торопился двигаться. Лила тоже поднялась на ноги, сжимая сломанное запястье. Не хныкала, не рыдала — вполне сносная выдержка. Лишь стояла, сгорбившись.
— Но знаешь, в этот раз тебе не повезло. Тебе и твоим друзьям, — я наблюдал за тем, как кольцо становится все уже. Противники собирались перехватить инициативу и проткнуть меня своими дрянными копьями. Боже, и как у них ума хватило выстругать такую жуть?.. — Хатшь.
Из раны на боку брызнул дым. И подошедшие слишком близко — подавились им. Лишь Лила успела попятиться, отступив назад. А я шел за ней. Меня перестали интересовать гоблины, задыхающиеся в слезах ужаса. Во всем этом дерьме я увидел маленький драгоценный камешек, который собирался испытать на прочность. Ведь есть разница между цветным стеклом и настоящим рубином.
— Так что? — спросил я.
— Ч… что?.. — спросила гоблинша, и я чувствовал в ее голосе страх.
— Почему ты боишься? Тебя задел дым?
— Нет…
— Рука болит?
— Нет! — огрызнулась она.
— Тогда чего ты боишься? Или… — я подошел ближе и схватил ее лицо, бросая девушку в землю. — Боже, ты увидела что-то страшное?!
— Чего ты хочешь?! — рявкнула она.
Я выронил перед ней пистолет.
— Пристрели
— Ты выкинул все патроны!
Усмехнувшись, опустился.
— Обычный трус схватил бы пушку и начал бы пытаться стрелять. Как думаешь, сколько таких я видел за жизнь?
Пожал плечами.
— Впрочем, вот что. Ты… да, ты! Что выберешь — хочешь умереть раньше тех, что за моей спиной, или все же останешься смотреть, пока не подойдет твоя очередь?
Она молчала. А что можно сказать? «Да, убей их, мне плевать, я хочу сделать их секундами своей жизни»? «Убей меня, я хочу умереть пораньше»? В ней борется безнадежность с надеждой. Что-то придумать, что-то сделать, хотя рабочая рука сломана.
— Еще поживешь? — спросил я, устав ждать ответ.
Она кивнула. Хорошо. Пускай еще поживет… Я рывком встал, возвращаясь к истерящим в дыму гоблинам. На ходу пощупал свою рану. Удивительно, пуля лишь задела плоть на ребрах. Коснулась вскользь, мимолетным поцелуем. Не оставила на моем теле столько святой соли, чтобы я корчился от боли. Но все же, под пальцами заскользили оплавленные кусочки плоти. Рана совсем не такая, какой должна быть после выстрела.
Ухватил первую голову. Хруст. Второго гоблина я поднял над коленом и разломил спину. Тоже больше не боец.
Иногда жаль, что недостаточно сил убивать одним ударом кулака. Приходится вытворять все эти захваты, использовать хрупкость костей как преимущество. Хороши молотки — один сильный удар по башке и все, не жилец. Еще, когда-то я пользовался кастетом. В те моменты, когда мне нужно было хорошенько кого-то отделать и сделать это побыстрее… Но убивать таким скучновато.
Все же, я попробовал. Было интересно, на что способно тело вампира. Оно ведь, как ни крути, все равно сильнее человеческого.
Удар, удар, удар. Я бил чутка выше уха. Череп костяшками колотить — дело в высшей степени неблагодарное, но это с человеческими руками. За свои я не боялся, даже если что-то сломаю, спокойно заживет. Если уж я оторванную руку прирастить могу…
Судя по тому, как гоблин затих, мозг его отошел в мир более достойный. Но на всякий случай я все же хрустнул шеей. Пока что моих сил было недостаточно для того, чтобы раздавить череп вместе с содержимым.
Решив, что было бы неплохо ускориться, я расправился с оставшимися пятью отработанным движением. Гоблинов было немного, но если уж они живут под открытым небом — очевидно, это вся их община. Не всем удалось переплыть море. И я усмехнулся, вспомнив угрозы того мальца. Вот эти вот слабаки — и угрожать мне?..
— Ну что? — спросил я у Лилы. — Как себя чувствуешь?
— Просто отлично. Закончи это!
— Ну подожди, испортить твое самочувствие я всегда успею. Мне интересно. У вас разве в общине больше никого не было? Мне говорили, что вас много, — лгал я, с интересом наблюдая за ее реакцией.
— Будь нас много, мы бы тебя размазали… — прошипела Лила.
— Не уверен. Но ладно, оставим спор. Ты знаешь другого гоблина, который умеет говорить на моем языке? У него еще была кошка. Чика.