Вампир, мон амур!
Шрифт:
– Кого? – как-то странно дернулся Сикорски.
– Бабушки Иляны, местной травницы. Слышал о ней?
– И не только слышал, – вполголоса произнес Джим.
– Что ты там бурчишь себе под нос?
– Слышал, говорю. Это местная знаменитость, когда ты успел с ней познакомиться?
– А я ее и не знаю вовсе.
– Тогда откуда чай?
– От ее внучки, тоже Иляны. Такая славная пухленькая рыжуля, в ресторане официанткой работает. Меня при ней скрутило, девушка и притащила мне бабулин чай. И ты знаешь, буквально через минуту
– Это хорошо. Но ты, я вижу, не остановился на достигнутом и решил весь запас снадобья позаимствовать.
– Конечно! А вдруг на съемочной площадке опять вчерашний перепой аукнется? Не хотелось бы срывать еще один день, тем более что я наконец понял, как надо играть зверя. Слушай, Джим, а с чего мы вчера с тобой так набрались? Ты ведь всегда был агрессивным поборником трезвости на съемках.
Сикорски криво усмехнулся:
– И был, и остаюсь.
– В смысле?
– Когда мы с тобой расстались вчера в баре, ты был в нормальном состоянии. Да и сложно напиться двумя кружками светлого пива.
– Серьезно? – Яромир нахмурился и озадаченно потряс головой. – Тогда где же я догнался? И с кем?
– Вот в том-то и проблема. Я тут, пока ты завтракал, порасспрашивал обслуживающий персонал отеля. И знаешь что, дружище?
– Что? – хотя на самом деле Яромиру почему-то совсем не хотелось услышать ответ.
– Ты вернулся в отель приблизительно через десять минут после того, как ушел из бара, причем вернулся совсем не пьяным. Злым – да, раздраженным – да, вел себя не так, как обычно, – тоже да. Но вызвано это было явно не алкоголем.
– Почему?
– Потому что когда человек пьян, это видно, верно?
– Н-ну да.
– В общем, дорогой мой Джеро Красич, недельного перерыва в съемках не избежать.
– Недельного?
– А то и больше. Смотаемся с тобой в Бухарест, обследуешься в хорошей клинике.
– Тогда уж лучше в Москву, там отец устроит меня в лучшую клинику. Кстати! – Яромир так звонко шлепнул себя ладонью по лбу, что слегка оглох от гулкого резонанса. – Я кое-что вспомнил! Вот как заговорили про Москву, сразу и вспомнил!
– Что именно? – оживился Сикорски, повернувшись.
– На дорогу смотри! Я ведь вчера вечером хотел позвонить сестре, но не нашел своего мобильного телефона…
– По-моему, мы его в твоем вагончике забыли во всей этой суете.
– Надеюсь. Так вот, – в районе солнечного сплетения что-то болезненно ворохнулось, но плотно прижатый к животу термос словно сдерживал это что-то, – я не нашел мобильника и хотел пойти к тебе, ведь я пару раз звонил с твоего…
– А почему не воспользовался стационарным телефоном отеля?
– Представляешь, забыл Ланкин номер! И не только ее, все номера моих родных словно корова языком слизнула!
– Понятно, ты пошел ко мне и почему-то не дошел. Почему? Хотя нет, можешь не отвечать, и так все ясно. Да, Джеро, со вчерашнего дня с тобой
– Разберемся. Мобильник дай.
– На, держи, – Сикорски вытащил из нагрудного кармана смартфон и протянул Яромиру. – Надеюсь, не забыл, как пользоваться?
– Очень смешно! – Красич какое-то время копался в памяти аппарата, сквозь зубы знакомя режиссера с русским матерным. Потом издал радостный вопль, похожий на боевой клич индейцев племени сиу, и нажал кнопку вызова.
– Нашел?
– С трудом. Я ведь не помню, когда именно звонил Лане, а у тебя тут чертова туча номеров высвечивается. Но среди них только один с кодом России.
– Логично.
– А то! – гордо напыжился Яромир, слушая длинные гудки. – Я вообще очень умный.
– И скромный.
– Не без того.
Но чем больше в уши ввинчивалось гудков, тем меньше оставалось радостного оживления на лице мужчины.
– Не отвечает, – расстроенно произнес он, нажимая кнопку отбоя. – Опять где-то оставила.
– Ничего, позже перезвонишь, тем более что мы уже приехали.
ГЛАВА 20
На поляне, где вчера так и не состоялось кровавое пиршество оборотня, уже вовсю суетились ассистенты, восстанавливая необходимый антураж. Банки с искусственной кровью выстроились в ряд, медитируя перед вершиной карьеры – наконец-то они исполнят свое предназначение, создав безупречно реальную картину зверской жестокости.
– Так, – Сикорски хозяйским взором окинул поляну, и лассо взора мгновенно опутало хихикающую Лорну, которая вместо того, чтобы гримироваться, усердно строила перед одним из секьюрити сложную конструкцию глазками. – Я смотрю, тут кое-кому явно нечего делать! Или ты передумала сниматься, лапуля?
– А в чем дело? – капризно шлепнула силиконовой верхней губой грудастая дива. – Я, между прочим, уже полчаса на площадке, в отличие от вашего любимчика. Кстати, а вы теперь что, по совместительству шоферите у Джеро?
– Заткнулась и пошла на грим! – рявкнул режиссер. – Чтобы через пятнадцать минут была готова!
– Ничего себе! Да за пятнадцать минут мне только тон успеют нанести, а…
– Твоя физиономия будет на экране нетронутой от силы пару минут, а потом Джеро начнет тебя грызть, а там, как понимаешь – хотя с пониманием у тебя хреновато, – совсем другой грим понадобится.
– Ваш Джеро мне и так уже весь мозг выгрыз своими болячками, – фыркнула Лорна, направляясь к вагончику. – И не только мне.
– Что, прости, он тебе выгрыз? – удивленно приподнял брови Сикорски.
– Мозг.
Тупой мужлан, и ржет так же грубо.
Отсмеявшись, Сикорски громко хлопнул в ладоши:
– Всем боевая готовность, через двадцать минут начинаем! Джеро, ты пока переодевайся, скоро к тебе гример зайдет. Как самочувствие, кстати?
– Превосходно! Для закрепления результата надо еще стаканчик чая хряпнуть.