Вампир
Шрифт:
Абу Дун повторил свои слова, сопроводив их грубоватым смехом, и на этот раз по крайней мере получил ответ. Слов Андрей не понял, но тон был явно недружелюбным. Несмотря на это, Абу Дун засмеялся еще раз, указал на Андрея, потом на Фредерика и спрыгнул с седла.
— Прыгайте и вы, — сказал он. — И ведите себя нормально. Все в порядке.
Андрей не был уверен в этом. Турецкие солдаты разглядывали его отнюдь не приветливо. Многие опустили оружие, но далеко не все. Деляну не успел спрыгнуть с седла,
— Что это значит? — спросил Фредерик.
— Помолчи! — Абу Дун бросил на него гневный взгляд и поднял руку, как будто собирался ударить. Потом снова повернулся к мусульманским воинам.
— Он прав, — выдавил из себя Андрей. — Помолчи, Фредерик, прошу тебя! Он все уладит.
— Уладит? — Голос Фредерика звучал пронзительно. — Ты ослеп? Он заманил нас в ловушку! Они перережут нам горло!
Андрей не успел ответить. Его и Фредерика отвели на несколько шагов в сторону и грубо повалили на землю. Деляну предположил, что их скуют, но турки отказались от этого. Однако двое из них угрожали им копьями, а несколько других стояли поблизости с оружием в руках.
— Я с самого начала не доверял ему, — прошипел Фредерик. — Увидишь, к чему приведет твоя доверчивость.
Андрей ничего не сказал на это, ему хотелось, чтобы Фредерик придержал язык за зубами. То, что Абу Дун говорил с черноглазыми воинами на турецком или каком-то другом восточном языке, не означало, что они не владеют их языком.
Пока Абу Дун продолжал что-то обсуждать с турком, которого Андрей принял за агу — командира патруля, — он воспользовался возможностью тайком кое-что внимательнее разглядеть.
Ему пришлось пересмотреть свое поспешно составленное мнение об этих людях. Их было человек двадцать, и они находились совсем не в таком плохом, изнуренном состоянии, как ему сначала показалось. Они просто были миниатюрнее и стройнее, но действовали при этом пугающе жестко. Поношенная и во многих местах залатанная одежда резко контрастировала с их оружием, находившимся в безупречном состоянии. На некоторых воинах были свежие повязки. Андрей предположил, что совсем недавно они принимали участие в сражении.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Абу Дун вернулся к ним. Он улыбался, но Андрей давно понял, что у работорговца это ровным счетом ничего не значит.
— Ну? — поторопил его Деляну.
— Все в порядке, ни о чем не волнуйтесь.
— За себя или за тебя?
— Все в порядке, — повторил Абу Дун. — Он верит мне. Главное, чтобы вы подыграли. Мы придерживаемся уговора. Вы — мои рабы. Мы идем к Селику, потому что я хочу присоединиться к нему как лазутчик и переводчик.
— И они в это поверили? — не скрывая пренебрежения, спросил Фредерик. — Странно, что я тебе не верю.
Абу Дун проигнорировал его слова.
— Но у нас проблема, — продолжал он. — Эти люди идут к султану. Это два дня пути.
— И они предложили, чтобы мы их сопровождали, — догадался Андрей.
— Да, предложили. — Абу Дун покачал головой. — Ну да. Это можно и так назвать.
— И что с того, что они тебе доверяют? — спросил Деляну.
— Теперь это не играет никакой роли, — сказал Абу Дун. — В настоящий момент мы для них не враги. Все остальное прояснится позже.
— Нам надо бежать, — прошептал Фредерик.
— Прежде всего надо сдерживать нервы, — возразил Абу Дун, — и быть осторожными. Я не уверен, что никто из них не знает вашего языка.
— Он прав, — согласился Андрей. — Мы ни в коем случае не должны…
— Я сам знаю это, — перебил его Абу Дун. — До лагеря Селика мы доберемся самое раннее через два дня. Это немалый срок. Только не делайте ничего необдуманного. Они верят мне, но это не значит, что они мне безоговорочно доверяют. Мы должны ждать благоприятного момента.
— А почему мы должны тебе доверять? — со злостью в голосе спросил Фредерик.
Абу Дун печально посмотрел на него и перевел на Андрея взгляд, который ясно говорил о том, какой реакции он ждет. Но Андрей молчал.
Ему было скверно от мысли, что Фредерик прав. За дни, проведенные в пути, он почти забыл, кем на самом деле был Абу Дун, а именно — пиратом и работорговцем, но прежде всего мусульманином. С воинами Селика он был как с близкими людьми — по крайней мере, в безопасности.
— Я понимаю, — сказал Абу Дун, помолчав. В его голосе слышалась обида. Потом на его лице появилась насмешливая улыбка, при этом его зубы сверкнули неестественно бело. — Наконец-то я могу тебя понять. На твоем месте я реагировал бы так же. Могу ли я рассчитывать на то, что наш уговор остается в силе? Ты — мой слуга и телохранитель. Мне надо как-то объяснить, почему у тебя есть меч.
Какой выбор у него оставался? Андрей кивнул.
— А я? — спросил Фредерик.
Абу Дун задумчиво смотрел на него.
— Мой мальчик для утех? — предложил он наконец.
Фредерик помрачнел от возмущения, а Андрей поспешил сказать:
— Это мой сын. Мы остаемся при своей истории. У нас есть опыт в этих ролях.
— Если он твой сын, я не хотел бы познакомиться с его матерью, — вздохнул Абу Дун. — Ну да ладно. Не горячитесь. У нас еще много времени.
Он подал знак людям, охранявшим Андрея и Фредерика. Деляну заметил, что те вопросительно посмотрели на командира, ожидая знака от него, но потом опустили оружие, и тогда Андрей решился встать. Никто не пытался помешать ему, но оба воина, до сих пор охранявшие его, следовали за ним в двух шагах, когда он сопровождал Абу Дуна.