Вампиресса Туманной долины
Шрифт:
– Любуешься? – легко догадалась Лотти, вторгаясь в мои мысли.
– Миленько тут, да? То есть пока не очень, но вот ремонтик сделаем и заживём! Только представь лежанка из парчи, золотой унитаз и душ поливающий радугой. А что? Я теперь и не такое могу!
Она весело переливчато рассмеялась. Её смех невольно напомнил звуки колокольчика на ветру, от чего захотелось улыбаться. Только я не сделала этого! Не дождётся, пока не ответит на мои вопросы!
– Что ты делала у меня в голове? – поджала губы и скрестила руки на груди.
Не то
– Сразу к делу? – понятливо закивала фея. – Узнаю свою крошку-Дани.
– Говори! – потребовала, начиная закипать.
– Эх, - как будто расстроилась эта мелочь. – Я всю жизнь на тебя положила. Так старалась! Так старалась! А что в итоге? Неблагодарное это дело – быть феей-крёстной.
– Значит, ты - моя фея-крёстная? – уточнила со свойственным мне скептицизмом.
С каких это пор они живут в телах своих подопечных? Или мне досталась неправильная фея? И почему мне вообще досталась крёстная? Они же не любят вампиров!
– Да! – тут же воспряла духом неугомонная Лотти, выпячивая грудь колесом. – Прошу любить и жаловать!
– Милые крылышки, - буркнула еле слышно, переваривая это.
– Твои тоже ничего! – широко улыбнулась фея, заставив меня нахмуриться ещё сильнее.
Слегка повернула голову и опешила, потому что это оказалось правдой! За моей спиной наблюдались полупрозрачные пурпурные крылышки! Да ладно!
Пока я разглядывала этот невесть откуда взявшийся рудимент, которого точно не было раньше, Лотти подлетела ко мне ближе, зависнув где-то на уровне моей головы.
– Пора Дани, - немного грустно проговорила она, меняясь в лице. – Извини за это. Знаю, это будет больно, но другого выхода нет.
– О чём ты? – перевела на неё взгляд, всё ещё не в силах справиться с шоком.
– Пора всё вспомнить, - пояснила фея и со всей силы шарахнула меня по лбу палочкой, как по волшебству появившейся у неё в руках.
Хотя почему как по волшебству? На то она и фея, чтобы проделывать такие фокусы и феячить.
Но это было последним, о чём успела подумать, так как мир померк, и я погрузилась в темноту.
Глава 38
Память - это то, что заменяет вид из окна. Можно стереть из памяти любовь, предательство, привязанности... Но выкинуть их из сердца? Это уже совсем другая история.
***
– Не плач, моя хорошая!
– чужой, но такой знакомый голос отвлёк меня от созерцания собственных израненных рук.
Испуганно подняла глаза и увидела... феечку! Такую красивую и яркую, что у меня перехватило дыхание от восторга!
– Привет, - по-доброму улыбнулось это рыжее чудо, которое тут же захотелось приласкать.
– С днём рождения
– Правда?
– спросила у неё с надеждой, не веря, что у меня есть в защитницах такая куколка.
Отец никогда не разрешал мне игрушки. Каждый год на день рождения надеялась, что он подарит мне такую... А может это и есть его подарок?
Но эта надежда тут же потухла, потому что это вряд ли. Так как сегодня в день моего десятилетия - всё что получила - это наказание в сто ударов указкой от учителя с разрешения советника Вайха. И вдобавок - лишение ужина, чтобы не зажило быстро. Так что сомневаюсь, что он как-то причастен к появлению Лотти.
– Правда, крошка-Дани, - немного грустно улыбнулась феечка.
– Я - твоя крёстная. И поверь! Сделаю всё, чтобы ты была счастлива, милая.
***
– Догоняй меня, Данька! – весело хохотала подружка, несясь по коридорам как угорелая.
– И догоню! – упрямо поджала губы, развивая скорость, как учил меня учитель по физическим упражнениям, нанятый отцом.
И вот когда казалось, почти поймала Джеки, передо мной встало чьё-то тело. Уже хотела обойти его, чтобы продолжить игру, как мне на плечо легла рука.
– Ты очаровательное дитя. Даниэль, так ведь?
Подняла глаза и мой рот приоткрылся от шока.
Раньше я видела дуарэ Селестину только издалека, да и то только когда мы с Джеки пробиралась в бальные залы, чтобы подглядывать за праздниками, которые обходили нас стороной, потому что мы для них ещё слишком малы.
Опомнившись, сделала идеальный книксен перед правительницей, опуская взор вниз, но отчаянно желая снова его поднять. Она такая красивая! Хотела бы я, чтобы и моя матушка была такой же. Сердце защемило от этой мысли. Откуда бы у бастарда советника Вайха – мать?
– Тебе же тринадцать, Даниэль? – задумчиво спросила Селестина, мягко беря меня за локон, что так опрометчиво решил выбраться из некогда строгой причёски на голове.
– Да, дуарэ, - прикусила губу, чтобы не заплакать, так как в этот момент вовсю мечтала, чтобы эта женщина с добрым голосом была моей родительницей.
Не потому что она правительница! Это в моём личном мире значило мало. А вот та нежность, с которой она от чего-то решила погладить меня по голове? Она причиняла почти физическую боль от осознания того, чего у меня нет. И не будет.