Вампиров не бывает
Шрифт:
Я не ожидала такой атаки, обороняться мне было нечем.
— Да, кое-что мне кажется странным, но это не значит, что я отношусь к этому плохо. Я просто хочу написать правду о вашем пр… фестивале, а без знания прошлого вашего города, это невозможно. Извините, если причинила вам неудобства. Надя, спасибо за информацию и кофе. До свидания, — встала я с дивана и направилась к выходу.
— Алиса, подожди, — вскочила Надя, — папа, перестань! Не обращай внимания, он просто устал на работе.
— Да, извините. Наверное… Просто к нам нечасто приезжают гости
— Все нормально. Я понимаю. Поверьте, я напишу правду, — заверила я его.
— Пап, Алисе интересно, какие опыты проводились на заводе, — сказала Надя отцу, накрывая на стол.
— Какие? Да я не знаю, сам тогда не родился еще. Батька мне рассказывал, что там каких-то необычных людей пытались разводить.
— Каких людей? — я снова начала записывать.
— Батька видел одного такого, когда возил дрова туда. С него взяли подписку о неразглашении, но он как-то напился и разболтал все нам с матерью.
— Так, а поподробнее о том необычном человеке можно? — я в ожидании присела за стол. Надя с отцом сели по другу сторону. Отец Нади продолжил.
— Он сказал, что, когда провозил дрова мимо одного цеха, услышал стон. Заглянул и увидел бледного, как смерть, измученного человека, прикованного цепью к стене. Он сидел в одних штанах на бетонном полу под лампой и что-то шептал. Батька подошел поближе, думал, наверно, помочь чем-то. А этот как бросится на него, зубами как щелкнет…
При этих словах Надя вздрогнула.
— Батька потом говорил, что эти зубы и глаза краснющие, бешеные ему в кошмарах снились… — продолжал он с усмешкой.
— Значит тот на цепи не достал вашего папу? — а может шеф отправил меня фольклор собирать?
— Нет, на шаг не достал, батька так улепетывал, что и про дрова забыл тогда.
— Простите, как вас зовут?
— Василий Семеныч Захаров.
— Василий Семеныч, как вы думаете, правда ли вся эта история, рассказанная вашим отцом? — что ни говори, а реалистка она и в Африке реалистка.
— Да кто ж его знает теперь, батька давно помер, монстры тоже куда-то делись, завод закрыли. Вон таблетки теперь делают…
— Монстры? Их было много? А откуда они взялись, знаете что-то? — вот она фантастика, обожаемая моим шефом.
— Батька потом узнал у кого-то, что монстра, который напал на него, привезли откуда-то издалека. На нем вроде ставили разные опыты. А еще кормили сырым мясом. Вот он на батю моего и бросился. Наверно, за обед принял.
— А потом? — подала голос Надя. Похоже, дурочка действительно верила в эти сказки.
— Потом вроде бы в лаборатории появился ребенок, отпрыск этих монстров, — продолжал он.
Было это или нет на самом деле, но мне противна сама мысль об экспериментах на детях, кем бы ни был этот ребенок, пусть даже чудовищем.
— На нем тоже экспериментировали? — несмело спросила Надя.
— Наверно. Батька слышал пару раз его плач. Говорит, жалко. Но тогда лучше было не соваться, времена такие были. Это сейчас ругай, кого хочешь и как хочешь, а тогда с недовольными разговор был короткий.
— Да, конечно, — вздохнула я. Жаль не смогу опубликовать эти страшилки. Ну разве что Деборе Сноук пошлю в Лондон, — Еще что-то вы можете про это рассказать?
— Пожалуй, могу посоветовать. Не ходите в северную часть города, там давно никто не живет, все дома заброшены.
— Почему не ходить? Там бандиты орудуют?
— Нет, бандиты тоже туда не суются, если так можно назвать парочку наших отморозков.
— Там люди пропадают, — прошептала Надя, словно, боясь, что ее услышат.
Это уже интереснее.
— А с гидом мне можно туда? Наверно никто не будет нападать на нескольких человек сразу?
— Там пропала группа ученых пару лет назад, они зачем-то приехали, начали ворошить прошлое. Опрашивали местных, не видели ли они чего странного, к нам заходили. Потом вот ушли в северный район и не вернулись, — продолжал Василий Семеныч.
— Их искали?
— Да, несколько местных пошли за ними и тоже пропали, — А в прошлом месяце охотник пропал. Дурак, думал, там зверь какой хищный орудует, подстрелить хотел.
— Это интересно… — Если эта история стоящая, то будет покруче фестиваля скорби.
— Это опасно, туда даже собаки не ходят, — взволнованно пропищала Надя. Похоже, она прочитала мои мысли.
— За меня не беспокойся, я сама не подарок, — усмехнулась я, — Спасибо большое, мне было очень приятно с вами пообщаться. Пойду дальше работать, — я встала и вышла из дома.
— Алиса!
Я обернулась. В дверях стояла встревоженная Надя. Умоляющим взглядом она смотрела на меня. С чего ей так волноваться о почти незнакомом человеке? Странный народ здесь живет.
— Не волнуйся ты за меня. Все будет хорошо, — улыбнулась я ей и пошла снимать людей на торговой площади.
От других жителей я узнала, что красный цвет тряпок символизирует не что иное, как кровь, животных не выпускают в память о днях заточения в домах. А вот почему три дня никто мне так и не ответил. Попробую предположить, что это просто христианская традиция.
7 часов вечера. Из окна своего номера я смотрела, как улица наполняется людьми. На домах зажгли фонари, я почувствовала атмосферу уюта, которые только бывают в маленьких городках, если отбросить проблемы и тоску по кипящей жизни мегаполиса. Я оделась потеплее, так как заметила, что вечерами тут прохладно, и вышла на улицу. Джинсы, топик, болеро. Ну нет у меня серого балахона, да я и не обязана его иметь, это не мой праздник. Хотя сегодня я уже обожглась на слове праздник. Я ходила по торговой площади, где намечалось какое-то представление, и фотографировала людей. Молодежь охотно позировала, в то время как старшее поколение старалось, мягко говоря, меня не замечать. Их право, я собрала основную информацию, и больше мне от них ничего не нужно. Вдруг меня окликнули.