Вампиры Лос-Анжелеса
Шрифт:
– Это мне сказал Повелитель, Филипп. А он никогда не лжет. Никогда! – Вулкан повернулся спиной к Фалько, наблюдая за пламенем в очаге. – Я дал тебе добрую жизнь,– сказал он минуту спустя. – Почему ты хочешь отплатить мне злом?
Фалько дрожал, голова у него шла кругом. Он прижал руки к лицу, судорожно выдохнул. Над головой в высоких балках зала стонал и выл ветер, словно сонм томящихся в муках погибших душ.
– Это… это все зло! – пробормотал он. Из горла старика вырвался сдавленный всхлип. – Это извращение, это не чистое…
– И это все, что ты можешь сказать?
– Я… я помню, как в Будапеште, когда я был еще молодым торговцем картин… ко мне пришел старик и…
– Новак,– прошептал Вулкан. – Верный, преданный слуга.
– … и показал бесценную византийскую резьбу по дереву. Такую прекрасную, что я был потрясен. И он сказал, что сотни не менее прекрасных произведений можно найти в монастыре на вершине горы Ягер. Он сказал, что его господин… слышал об аукционе, который я организовал для Коппа, и хотел бы, чтобы я организовал подобный и для него, для принца Вулкана. – Глаза Фалько стали холодны. – Вулкан. Это был первый раз, когда я услышал ваше имя, и словно… заразился…
– И естественно, когда ты увидел мою коллекцию, которую начал собирать еще мой отец… тебе стало все равно, что я за существо. Даже после того, как я убил Новака, ты помог остальным сбросить его труп с обрыва. Ты это тоже помнишь?
Фалько содрогнулся.
– Оглянись вокруг, Филипп! – тихо воскликнул Вулкан. – Посмотри на красоту, ради которой ты пожертвовал душой!
Моргнув, Фалько медленно обвел взглядом стены, где висели полотна и древние гобелены. Тут были и более современные произведения – картины кисти Лоррэна, Ингреса, Делакруа, Нольда, Дэга, Лоренцо ди Криди, венгерских художников – Паала, Борсоса, Симона Холлоси. В тусклом свете могучие кони скакали по нарисованным полям. Танцевали на сельской площади крестьяне. Хохотал красивый демон Гольда, пока поэт сражался со своими рифмами. На полотнах дул ветер, холодный, безмолвный, гоня над осенними полями стаю черного воронья. На сцене, погруженной в полумрак, совершали пируэты балерины Дэга в розовых масках. Смотрели с холстов лица славных венгерских дворян, и золотые венцы над их головами были единственными намеками на свет и цвет в этих мрачных изображениях. Картины наполняли комнату, сюжеты их были яркими и мрачными, цвета приглушены или сверкающи. “Красота,– думал Фалько,– о, какая жуткая красота…”
Принц Вулкан шагнул к Фалько, но лицо вампира осталось погруженным в тень.
– Приближается конец, Фалько. Тот человек, что называет себя Тараканом, сегодня ночью принесет последнюю жертву. Он останется со мной. Вместо тебя.
Рот Фалько открылся.
– Пожалуйста,– прошептал он, потом быстро повернулся, помчался через зал к огромной двери на противоположном конце. Прежде, чем он достиг двери, Вулкан поднял указательный палец, начертив в воздухе треугольник, и рука Фалько напрасно потянулась к дверной ручке – ее на прежнем месте больше не было. Вместо проема двери перед ним возникла шероховатая поверхность камня.
– Иллюзия! – завопил Фалько. – Здесь должна быть дверь! Я знаю, что она здесь.
Пальцы его в отчаянии скребли камень, возникшей на его пути стены, потом он принялся колотить по камню кулаком.
Вулкан захихикал, словно испорченный ребенок – и принялся
– Филипп не может выбраться! Филипп не может выбраться, не может, не может!
– Боже, помоги мне! – воскликнул Фалько, голос его надломился, он захрипел: – Боже, помоги…
– Прекрати! – закричал Вулкан, прижимая к ушам ладони. Лицо его заострилось, губы приоткрылись, показав зловещие клыки. – Я разорву тебя на куски за это!
Фалько прижался спиной к холодному камню, с ужасом глядя на приближавшегося вампира.
– Хозяин,– хрипло прошептал он, опускаясь на колени. – Хозяин, пожалуйста! Я умоляю вас! Не убивайте меня, не убивайте… сделайте меня таким же как вы! Как вы! Сделайте меня таким же, как ВЫ!
Вулкан навис над ним, слабо улыбнувшись:
– Нет, Филипп, ты слишком стар, и ты уже ни на что не годишься. И ты знаешь слишком много секретов, слишком многое из моих планов…
– Не убивайте меня! – заплакал ползающий по полу старик, капли слез покатились по его щекам.
– Мир принадлежит молодым,– сказал принц Вулкан. – Старости нечего делать в нем. Я даю всем дар вечной юности, и скоро весь мир будет моим. Вспомни Александра Македонского, Филипп. Во время своих великих походов он оставлял позади калек и раненых. Теперь ты для меня значишь не больше, чем жалкий калека для Александра.
Фалько прижал к лицу ладони:
– Боже, спаси грешную мою душу! Отец наш небесный! Я совершил много грехов…
– Болван! – закричал Вулкан и сжал ладонями виски Фалько. Пальцы его напряглись, глаза Фалько широко раскрылись от ужасной боли. Послышался тихий треск и по лбу Фалько от макушки до переносицы протянулась тонкая кровавая нить. Глаза Вулкана сверкнули зеленым огнем, зрачки потемнели.
Потом Фалько завопил, вопль его призрачным эхом отозвался среди стен зала, вместе с порывом ветра унесся к высокому невидимому потолку. Капли крови стекали по лбу Фалько, собирались на кончике его носа, падали на рубашку. Послышался более громкий треск, Фалько что–то в ужасе забормотал.
Вулкан вдруг резко повернул ладони. Часть черепа Фалько провалилась вовнутрь, по лбу от переносицы и через макушку до самого затылка пробежала красная трещина. Глаза его наполнились кровью, тело содрогнулось в конвульсиях. Вулкан сжал ладони чуть сильнее, и голова превратилась в кашу раздробленных костей, мозгового вещества и крови. На лицо вампиру брызнула кровь, он стряхнул каплю пальцем, потом поднес палец ко рту и лизнул. Потом нарисовал в воздухе треугольник, противоположный первому, и дверь возникла на старом месте, словно фотография, проявившаяся на экспонированной бумаге. Те, кто прижался к ней по ту сторону, тихо переговариваясь и смеясь, бросились бежать по коридору.
– Кобра! – повелительно сказал Вулкан, и одна из фигур остановилась, потом направилась в обратную сторону.
– Да, хозяин,– тихо сказал Кобра. Кожа на его лице туго, словно маска, обтягивала кости черепа, на висках голубыми змеями вились вены. Глаза у него были красными, как у крысы, волосы – грязные, сбившиеся. Вслед за Вулканом он вошел в комнату, глядя на окровавленного мертвого человека на полу.
– Пей,– сказал Вулкан, плавно взмахнув рукой в сторону трупа.