Вампиры. Опасные связи
Шрифт:
— Вот дерьмо. Ты просто с ума сошла.
Дверь в дальнем конце комнаты снова открылась, и оттуда вышла женщина.
— А вот и он! — радостно объявила она и втащила за собой Джо.
Да, это был мой брат Джо, блудный сын, пропащий человек, в длинном купальном халате, небрежно завязанном на талии и открывавшем его тощую грудь. Кудрявые темные волосы были чище, чем в нашу последнюю встречу, но стали более редкими и тусклыми. Глаза глубоко запали, кожа казалась сухой и какой-то чешуйчатой. Но, подходя ко мне, он
— Джо, — начала я, — это я, Чай…
— Знаю, детка, знаю. — Лицо его не изменило выражения. — Какого черта ты здесь делаешь?
— Я получила твою открытку.
— Дерьмо, я же сказал тебе, что это в последний раз.
Я захлопала глазами:
— Я приехала, потому что подумала… — Я смолкла и посмотрела на женщину, которая, все еще улыбаясь, подошла к бару и налила в бокал коньяка.
— Ну, продолжай, — подбодрила меня она. — Скажи ему, что ты подумала. И выпей коньяка. Но сначала его надо погреть в ладонях.
Я слабо покачала головой, глядя на пушистый ковер. Он тоже был бежевым. Да, чистоту здесь блюдут.
— Я подумала, что тебе нужна моя помощь. Что надо сделать что-нибудь.
— Я просто попрощался, детка. Вот и все. Ну, знаешь, я подумал, что должен попрощаться, после всего, что ты для меня сделала. Я решил: какого черта, во всем мире только тебе есть дело до меня, вот и надо попрощаться. Гребаным родичам все равно, даже если они вообще больше никогда меня не увидят. Розе и Аурелии — тоже, так что плевал я на них.
Я подняла взгляд и посмотрела брату в лицо. На нем по-прежнему застыло какое-то мертвенное выражение. Как будто он говорил мне, что этой зимой, похоже, снега больше не будет.
— Бери коньяк, — повторила женщина. — Но прежде чем пить, погрей его в ладонях, вот так. — Она показала как, затем протянула мне бокал. Я не пошевелилась, и она поставила его в бар. — Может быть, ты попозже захочешь.
Она отошла к дивану, где Фармер с мальчишкой копались в шприцах и ложках. Джо сделал глубокий вдох, затем выдохнул — казалось, с трудом.
— Я могу попросить ее отпустить тебя, — сказал он. — Может быть, она согласится.
— Может быть? — повторила я.
Он сделал жалкий, беспомощный жест рукой:
— Ну какого дьявола ты пришла сюда?
— За тобой, придурок. А какого дьявола здесь делаешь ты?
Женщина, склонившаяся над журнальным столиком, оглянулась на нас.
— Ты ей ответишь, Джо? Или мне за тебя ответить?
Джо слегка повернулся к ней и едва заметно пожал плечами:
— Отпусти ее, пожалуйста.
Она снова улыбнулась:
— Может быть, и отпущу.
Фармер взял шприц.
— Эй, мне нужна вода. И посудина какая-нибудь. У вас тут ложка есть? И марля?
— Рановато для следующей дозы, а? — сказала я.
— А чего ждать? — Он похлопал по коробке с наркотой, лежавшей у него на коленях.
Женщина
— Это тебе не понадобится. Мы держим их на случай, если нужно будет уйти — например, если у тебя встреча или Джо вышел по делу, — но здесь мы делаем это не так.
— Нюхаете, что ли? — презрительно фыркнул Фармер. — Леди, я уже вырос из этого.
Она издала едва заметный утонченный смешок и, обойдя столик, села рядом с наркоманом.
— Нюхать. Ну ты даешь. Нет, здесь не нюхают. Сними куртку.
Фармер повиновался и швырнул одежду на пол, за спинку дивана. Женщина закатала левый рукав его рубахи и изучила сгиб локтя.
— Эй, Чайна, — сказал он, глядя на женщину с характерной для наркоманов алчностью, — дай мне свой ремень.
— Никаких ремней, — перебила его женщина. — Откинься назад, расслабься. Я обо всем позабочусь, — Двумя пальцами она прикоснулась к его руке, затем пальцы ее скользнули вверх, к шее. — На самом деле здесь даже лучше.
Фармер нервно взглянул на нее:
— В шею? Ты точно знаешь, что делаешь? Никто не колется в шею.
— Это освоить нелегко, но так гораздо лучше, а к тому же быстрее и сильнее действует.
— Ну тогда ладно. — Фармер неуверенно усмехнулся. — Если сильнее, давай, я «за».
— Расслабься, — повторила женщина, запрокидывая его голову назад. — Джо это много раз делал, правда, Джо?
Я посмотрела на его шею, но ничего не заметила — далее грязи.
Женщина расстегнула Фармеру воротник, отбросила с шеи волосы, не обращая внимания на то, что они были сто лет не мыты. Погладила пальцами кожу, издав негромкое ворчание, вроде того, каким успокаивают перепуганного щенка.
— Ну вот, — пробормотала она, наклонившись к шее Фармера. — Вот она, вот наша детка. Хорошо видна. Вот и славно.
Фармер замычал от удовольствия и потянулся к женщине, но она схватила его руку и прижала к дивану.
— А теперь не дергайся, — приказала она. — Это недолго. Очень недолго.
Она лизнула его шею.
Я не верила своим глазам. Грязную, морщинистую шею Фармера. Я бы лучше тротуар облизала. И эта женщина… Я обернулась к Джо, но он по-прежнему безо всякого выражения наблюдал за тем, как она лижет шею Фармера. Как будто мы смотрели скучную программу по телику, которую он уже сто раз видел.
Глаза Фармера были полузакрыты. Он издал короткий смешок:
— Щекотно немного.
Женщина отстранилась и осторожно подула на его шею.
— Ну вот. Почти готово. — Она взяла у него коробку с героином.
Я не хотела на это смотреть и снова поглядела на Джо. Он слегка покачал головой, не отрывая взгляда от женщины. Она улыбнулась мне, набрала немного порошка и положила его в рот.
— Идиот несчастный, — произнесла я, но мои слова, казалось, доносились откуда-то из дальней дали.