Ванга. Как привлечь к себе деньги
Шрифт:
Она рассмеялась:
– Девочка моя, ты меня поняла очень узко. Речь не о том, чтобы перебиваться с хлеба на воду. Хотя апостол Павел, например, работал именно так. Он делал палатки и не брал за них больше, чем ему требовалось для жизни. Но я говорила о правильном отношении к деньгам. Почему человеку жаль излишков? Да потому что это тот приятный «жирок», который, как каждый надеется, «согреет» его в холодное, то есть безденежное, время. Но так думают те, кто не знает одного универсального закона:
Рука дающего да не оскудеет!
Когда ты отдаешь богатство на нужды истинные, то есть, делишься им с нуждающимися людьми, оно прибывает, потому что оно – от Бога. Отдавать – един ственный способ стяжать богатство праведное. Праведное богатство может включать в себя и роскошь, и даже некоторые наслаждения, прежде всего, духовные. Только удовольствия оно не предполагает, потому что удовольствие убивает душу, а праведное богатство возрождает ее. Помнишь слова: «Удобнее верблюду пройти сквозь
– И какие же дела – праведные? – спросила я.
– А ты сначала ответь: зачем тебе нужно богатство? – и Варвара Семеновна посмотрела на меня вопросительно.
Я задумалась.
– Ну… во-первых, хорошо питаться. Продукты чтобы свежие каждый день. Мясо парное, морепродукты, фрукты, овощи… сладости всякие – не жирные и без консервантов… в общем, чтобы было полезно и вкусно. Такая еда дорого стоит. И одеваться получше хотелось бы. Машину купить… Чтобы обидеть тебя никто не мог, а если обидит, так чтобы и на суд денег хватило. Вот почему дом наш чуть не разрушили? Потому что денег ни у кого не было, чтобы по судам ходить, адвокатов нанимать. Слава Богу и спасибо Ванге, что все так благополучно разрешилось. А если бы у меня, допустим, деньги были – я бы этой строительной компании показала!
Варвара Семеновна рассмеялась. Я посмотрела на нее с обидой.
– Ты не обижайся, – сказала она, – просто ты ответила ну точно так, как должна была ответить.
Эти слова еще больше обидели меня. Заметив это, она взяла меня за руку и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Знаешь, как отвечает на этот вопрос святитель Тихон Задонский? Почти так же, как и ты:
Почему тебе, человек, богатство кажется драгоценным? Конечно, по удовольствию, получаемому от трапез? От прекрасных одежд и удобных колесниц? Потому что ты можешь мстить оскорбляющим тебя и быть для них страшным? Других причин представить не можешь, кроме удовольствия, лести, страха и мщения …
– Вот видишь, – продолжала наставница, – все очень стандартно. Еда, одежда, машина, месть обидчикам. А это ведь, милая моя, и есть дела неправедные. На них-то и уходят деньги у большинства людей.
– Почему неправедные? – возмутилась я. – Нормальные житейские дела…
– А потому, – строго сказала наставница, – что все это – удовольствие, которое ведет человека к гибели. Еда вкусная, тряпки блестящие… Давно мы с тобой про культ потребления говорили?
– Ну, а справедливость восстановить через суд? Это тоже неправедное дело?
– Если только с помощью денег – да. Потому что это будет не битва добра и зла, а битва кошельков. У кого он толще, тот и выиграет. Сегодня ты суд выиграешь, а завтра решишь: раз есть у тебя деньги, значит, можно не только справедливость восстанавливать, но и самой несправедливость творить! Многие в эту ловушку попадаются. А праведное же богатство окрыляет душу, поднимает ее из праха, наполняет существование человека новым смыслом, и, в конце концов, делает его счастливым. Почему – сейчас поймешь. И Варвара Семеновна рассказала мне историю, которую знала в мельчайших подробностях: ведь произошла она с ее сыном.
Как неудачливый предприниматель миллионером стал. История Николая
Николай с самого детства мечтал стать предпринимателем. Он даже знал, чем будет заниматься: откроет собственный цех по сборке мебели на заказ. После школы поступил в техникум, но по его окончании в институт торопиться не стал. Пошел работать на завод учеником столяра. Постиг все секреты мастерства и только потом начал думать о высшем образовании. Получил диплом менеджера, составил бизнес-план, взял кредит и открыл небольшой мебельный цех. Сначала дело пошло как по маслу. Деньги появились, почувствовал себя богатым человеком. Купил квартиру собственную (давно они с женой об этом мечтали: Варвара Семеновна хоть и прекрасная свекровь, а все же молодым лучше отдельно жить). Иномарку приобрел – не шикарную, так, на первый случай. Жене шубу енотовую купил. В Турцию отдохнуть съездили. И тут фирма его чахнуть начала. Множество усилий он приложил, чтобы она ожила. Но только наладит дело, как снова какая-нибудь напасть и снова он с нуля возрождает свой бизнес. Но и в третий раз успех был кратковременным, а потом все окончательно рухнуло.
От этой третьей неудачи, притом крупной такой, руки у Николая опустились. Денег нет, работы нет, и жить, по большому счету, негде: коттедж не достроен, и достраивать его не на что. Снова переехали они с женой к Варваре Семеновне. Жена работает, а Николай дома сидит, никуда устраиваться не хочет, только матери на жизнь жалуется. «Нет смысла ни в чем, – говорит, – ни в бизнесе этом, ни в деньгах больших, ни в жизни самой». Варвара Семеновна слушаласлушала, да и сказала: «А раньше, сынок, для тебя в чем смысл был? В шубах да коттеджах? Чего ради ты всем этим занимался? Вот ответишь на этот вопрос и поймешь, что к чему». Да только сын не понял ее тогда.
И
Едет по трассе, видит – мужчина какой-то голосует. Лицо его Николаю вроде знакомым показалось… Остановился, присмотрелся: одноклассник его, Витька! По дороге разговорились, и оказалось, что работает Виктор директором детского дома; а сам этот детский дом находится в том же поселке, где у Николая коттедж. «Все ничего, – рассказывал Виктор, – сотрудники хорошие, не шикарно, конечно, живем, но совсем не бедствуем. Есть только одна проблема. Воскресную школу мы надумали открыть при поселковой церкви, помещение-то нашли, ремонт сделали, а вот мебели – нет. И денег на нее нет. Из детдома столы-стулья не притащишь: государственная собственность, да и старенькое уже все такое… Ездил в город спонсоров искать, да не хочет никто разоряться». Николай выслушал его, и говорит: «Деньгами помочь не могу, сам на жениной шее сижу, а вот мебелью вас обеспечу, материалы есть у меня, я доски у себя в цеху напилю и тебе привезу. Вместе столы-стулья и соберем». Так и сделали. Древесины, хоть и немного было, а хватило всю школу обставить, да еще на новые двери. На открытие школы Николая почетным гостем позвали. И хотя скромно все прошло: батюшка школу освятил, и чаю с тортом попили, а стало Николаю после этого так хорошо, будто свет в душе зажегся. Решил он бизнес свой возродить, только уже не в прежних масштабах. Зарегистрировал новую фирму, нанял всего одного работника, и стали они мебель поштучно делать и в магазины на реализацию отдавать. Чтобы покупали, цену пониже ставили. А как прибыль первая появилась, так Николай решил детишек детдомовских на экскурсию в Эрмитаж свозить. «Все равно, – думает, – деньги сквозь пальцы утекут. А так хоть детям польза». Свозил; жена ему помогала – экскурсоводом была. Долго вспоминали они эту поездку: столько радости детям доставили! А бизнес, как ни странно, расширяться начал: магазины все больше и больше заказывали. Качество замечательное, а цена очень даже приемлемая, вот народ и стал раскупать. Нанял Николай еще двух мастеров, а через месяц уже двадцать человек у него работало. Прибыль растет, но Николай про свой коттедж даже не думает. Детдом отремонтировал на эти деньги, для сельской церкви иконостас у себя в краснодеревном цеху вырезал. И вот что странно: чем больше в благотворительность денег вкладывал, тем больше доходов производство его приносило. Скоро уже целая фабрика у него была. А через год создали они с женой фонд паломнический и стали детишек детдомовских по святым местам возить; только теперь подшефных детдомов было у них несколько десятков, со всей области почти. Коттедж недостроенный продали, дом в селе купили: на двоих много не надо. Варвара Семеновна теперь их редко видит: времени нет у них, все в делах да заботах. Как-то пожаловалась, мол, детишек бы завели, хоть внуков понянчить. Сын ей на это ответил: «Внуков у тебя, мать, несколько тысяч. Мне же эти дети детдомовские родные все». А что до богатства, Николай говорит так: «Миллионы не копить надо, а тратить. Что толку, если будут они в банках пылиться? Пусть на дело идут, нам на радость, другим на пользу. Виллы, яхты, бриллианты – все будет в один момент, если захочется нам. Да только пока не хочется: другим помогать интереснее».
Богатство должно работать на людей История, рассказанная Варварой Семеновной, меня просто ошеломила. Дело в том, что с ее сыном я уже познакомилась. По его виду, манере общаться с людьми я бы никогда не догадалась, что в его распоряжении миллионы… Меньше всего он был похож на тех богатых людей, с которыми мне по роду деятельности приходилось сталкиваться довольно часто. Нормальный человек, трудяга… сказал мне, что работает столяром, я так и думала, что он столяр… А оказалось – миллионер. Когда до этого я читала или слышала о том, что какой-то миллионер перечислил большую сумму детскому дому, или на строительство больницы, то меня это нисколько не удивляло. Он же миллионер, у него денег много! Легко отдавать, когда у тебя во всем и всегда избыток. К тому же эти миллионеры, рассказывая о своей благотворительности, делают себе бесплатную рекламу. А Николай даже мне не рассказал о том, чем занимается. У меня возникла одна идея – и спустя месяц после нашего разговора я поделилась ею со своей наставницей:
– Варвара Семеновна, а давайте напишем про Колю статью!
– Ты что! – испугалась она. – Ни в коем случае!
– Почему? – удивилась я. – Он же делает для других больше, чем все эти хваленые олигархи, которые собственную благотворительность превозносят до небес.
– А знаешь, почему превозносят? – спросила Варвара Семеновна.
– Ну… чтобы реклама им была, опять же, налоги им за это снижают…
– Нет, основная причина не в этом. Положительное общественное мнение для них вроде как компенсация за моральный ущерб.
– А какой же в благотворительности моральный ущерб? – изумилась я.
– Огромный. Ведь на самом деле миллионерам куда тяжелее отдавать, чем людям маленького достатка. Чем больше кусок, тем труднее его отрывать от себя. Понимаешь, Катюша, богатство настолько завладевает человеком, что становится частью его личности. Почему Николай, когда дела его шли блестяще, о том, чтобы кому-то помогать, и не думал? Да потому что доходы свои считал частью себя. Ведь отдавать-то он начал, когда уже банкротом стал, и то в третий раз. Это потом он понял: чем больше отдаешь, тем больше получаешь.