Ванга. Новый взгляд
Шрифт:
предупреждала меня об этом. А ведь я была красива двадцать лет тому назад. Теперь, наверное, в это
трудно поверить…
Так и сидели мы в болтливом кафе «Под старой чинарой», под черным небом древней Македонии и представляли, как оно будет утром, когда Ванга приоткроет скрипучую калитку в неведомое.
…За сорок с лишним лет она и сама превратилась в похожую на выцветший пергамент легенду.
И теперь почти невозможно сказать наверняка, что в ее жизни было взаправду,
людьми. Впрочем, за сорок с лишним лет историй
о Ванге накопилось великое множество: от жутковатых до самых забавных. Рассказывают, например, что однажды к ней пришли футбольные фанаты. Это было как раз накануне решающего мат105
ча в Благоевграде. И от того, как сыграет местная
команда «Беласица», зависело ее положение в
группе «А». Ванга велела испечь большой торт в
форме футбольного поля, и городские кондитеры
трудились над ним ночь напролет. А когда все было готово, взяла ножик и разрезала его пополам.
Не знаю, это ли решило исход матча, однако счет
и в самом деле оказался равным — ноль-ноль.
В другой раз ясновидящая предсказала победу над
левским «Спартаком»…
…В гости к Ванге приезжали Сергей Михалков, Вячеслав Тихонов, Леонид Леонов и, по рассказам, даже один из советских руководителей
эпохи застоя. Политики, писатели, ученые из
многих стран мира едут к Ванге узнать про свое
будущее. Но вовсе не они, а люди простые, провинциальные, месяцами выстаивают очереди на
прием к ясновидящей. Только в семьдесят шестом году у Ванги побывало сто две тысячи человек. Сейчас меньше. Возраст не тот, да и здоровье пошаливает. С чем идут? Просьбы самые разные. Я видел осунувшегося железнодорожника
с посеревшим лицом, у которого дома умирает
жена, и он, оставив ее на попечение матери, пришел к Ванге пешком, одолев двадцать километров. Видел женщину, от которой неделю назад ушел муж, и старика, подергивающегося
в приступе болезни Паркинсона, видел семью из
югославского города Скопле и греков в траурных одеждах. Все они пришли, приехали сюда за
последней надеждой, за тем спасительным для
души словом, поверив в которое, можно жить
дальше, проникнуть в будущее, уже не страшиться его, как прежде. Все мы без исключения в минуты горестные нуждаемся в чьей-то поддержке
и потому мне трудно упрекнуть хоть в чем-то
стремящихся к Ванге людей. Видно, мало в жиз106
ни земной надежды, оттого и ищут ее в Запределье. Что же им остается еще?
… Наутро, позавтракав черным кофе, двинулись
в Рупите. Хорошая асфальтовая дорога обрывалась
так же внезапно, как и начиналась, — возле огромного, запрещающего проезд «кирпича», шлагбаума
и стальной проволоки, опоясывающей два гектара
прилегающей к дому земли. Тут же стояли какие-то
люди и обшарпанный «Фольксваген» с югославскими номерными знаками. Люди знали, что сегодня
они уже не попадут на прием к Ванге. Но все равно
продолжали чего-то ждать. Надеясь на чудо. Но чуда не было. Сопровождающий вернулся только через полчаса.
— Она готова вас принять, — сказал сурово.
И добавил: — Руки не подавать…
Казалось, она спит, пригревшись на лавочке под
горячим солнцем, но лишь только мы сели напротив, заговорила, закричала даже зычным, пронзительным голосом.
— Кто здесь на букву «эс»? — спросила Ванга.
— Я, — отозвался Стоян, переминавшийся
с ноги на ногу в отдалении.
— Почему не принес мне подарок? Ты плохой
человек. Вот стоит здесь твой племянник; и очень
ему за тебя стыдно.
— Он умер, баба Ванга, три месяца тому назад, — оторопело произнес Стоян.
— Да что я, не знаю разве?.. У него ведь что-то
с кровью было, верно?
— Рак. Лейкемия.
— Вот-вот… Он тебя спрашивает: почему вы
старую грушу спилили. И колодец весь заброшенный. Он так эту грушу любил.
Стоян опустился на скамейку и еще долго не
мог совладать со своим голосом. И про грушу, и про колодец — все это была правда.
107
— Странно, — сказала Ванга, — сегодня не суббота, а так много мертвых.
Потом она рассказала Стояну про его семью, про то, что раньше он гонял машины на дальние
расстояния и прежняя работа ему нравится больше нынешней: значит, надо увольняться; поведала
про сослуживцев и их семьи, спросила про шефа, который несколько месяцев тому назад внезапно
скончался во время командировки на Кубу, и про
шрам на ноге спросила — где, мол, ударился? Бедный наш Стоян — бывший водитель рефрижератора сидел ни жив ни мертв, лепетал в ответ Ванге
что-то нескладное, а когда она закончила свои
предсказания, еще часа полтора пребывал в какой-то прострации.
— Много куришь, — внезапно сказала мне Ванга. — У тебя неважные легкие. Надо с этим кончать.
И еще. Два раза в год обязательно бывай в Ленинграде. Этот город тебя зовет.
— Ванга, — спросил я ее, — а как насчет нашей
перестройки?
— Я политикой не занимаюсь…
Говорили мы долго. И о разном. Про то, как
она общается с призраками, про прошлое ее
и настоящее, про Джуну Давиташвили, которая