Ванька
Шрифт:
Семь, восемь, девять, десять…
Так, так, так… А, мои шаги, его-то равны? Больно уж мера длины не определенна — шаг. Мой шаг сравнить и внучка Ваньки — совсем разные вещи.
Я решил не заморачиваться. Пройду два раза по шестьдесят, а там и видно будет.
Сорок, сорок один, сорок два, сорок три…
Шаг делаю и по сторонам внимательно смотрю. Пока ничего интересного не вижу. Ну, так рано ещё.
Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…
Три шага всего мне осталось.
Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят.
Всё.
Что я должен увидеть?
Пока, вроде, один лес кругом…
Я наклонился. Веточку поднял. В землю её воткнул. Пусть метка будет. Решил, что от неё во все стороны несколько шагов сделаю.
Может я, когда шёл, куда-то немного в сторону свернул? Вполне возможно. Несколько деревьев мне обогнуть пришлось, а после них мог я чуток не туда отклониться. Свернуть с пути истинного.
Глава 28
Глава 28 Босой анабазис
Воткнул веточку.
Создал точку отсчёта.
Сейчас искать буду.
Ну, не прямо сейчас…
Я сел прямо на землю. Ноги надо спасать. Ступни у меня уже закалели до невозможности. Только обморожение мне получить тут не хватало…
Почернеют пальчики и по очереди один за другим отпадут, а то и все разом и одновременно. Можно тогда даже фамилию удвоить. Буду я — Жуков-Беспальчик.
Смех-смехом, а я принялся ноги растирать. Сначала каждый пальчик по-отдельности, а потом всё, что выше их находится. Сапоги бы сейчас на ноги натянуть, но нельзя. Древние богатства мне босиком искать велено…
Сидел я, растирал ноги и поскуливал. Больно же…
С неба понемногу белые мухи летят, а я тут как Порфирий Корнеевич Иванов, он же Паршек, он же Победитель Природы, Учитель народа, Бог Земли разгуливаю. Точь в точь почти. Сапоги уже снял. Осталось только брюки в шорты превратить. Одним движением. Не ел и не пил уже сколько… Вылитый Порфирий…
Осталось только свою систему целительства создать. Ну, и учение придумать.
Про Порфирия Иванова я читал в журнале «Огонёк» этим летом, вот он мне и вспомнился. Номер был старый, ещё февральский. Летом весь СССР от его «Детки» с ума сходил. Ходили слухи, что Иванов даже письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу написал, с предложением передать свой опыт всему советскому народу через признание его системы официальной властью и её повсеместное внедрение в обществе строящем коммунизм.
Не знаю, чем там дело кончилось, на чем сердце успокоилось…
Мне до Порфирия, похоже, пока далеко.
Растёр ноги, покряхтел, встал.
Куда идти? Вправо? Влево? Прямо? Назад?
Назад не пойду — был уже там.
Вперёд, к победе коммунизма…
Сходил. Ногу только сучком наколол. Хрен мне, а не светлое будущее.
К веточке своей вернулся. Вправо пошёл. Там тоже голяк. Полный.
Может бросить всё это? Дурью же маюсь…
Ладно. Оставалось сходить налево. Может с этого, надо было и начинать?
Захромал в левую сторону от веточки. Пять шагов прошёл, десять проковылял, двадцать, тридцать, сорок. Впереди, вроде, лес просветлел. Что-то там есть. Вернее, деревьев, на какой-то площади нет.
Ещё немного прошёл. Точно — полянка. Вся как кротами-гигантами перекопана. Не поляна, а яма на яме…
Вот только осталось мне в ямину свалиться для полного счастья. Ноги переломать и сдохнуть там от голода и холода.
Похоже, мужик тот мёртвый, здесь фигурки зверей и нашёл. Больше негде. Расстояние от его избушки примерно подходит. Ямины тоже не свежие. Края оплыли — им уже не один год. На земле, что кучами лежит, уже растения к небу тянутся. Тут он чёрной археологией занимался, тут…
Про ноги свои замерзшие я сразу забыл. Жаба моя выше ёлок от радости запрыгала. Новый Год и Восьмое Марта у неё одновременно настали.
Я осторожно осмотрел одну ямину, другую. Они не очень велики были, но глубокие. Как будто здесь колодцы копали. Такое впечатление складывалось.
Почти все осмотрел. Меньше трети осталось. Тут мне и фортануло. Рядом с очередным провалом в недра земли гнилая совсем шкура лежала, а на ней эрмитажная экспозиция. Уже знакомые мне бляшечки-животные, большая бляха, почти в две моих ладони, опять же со зверями разными. Даже единорога там изобразили. Были значит всё же в древности такие животные. Не стал бы серьёзный человек с мультяшным героем на груди ходить.
Обнаружил я на шкуре и массивные жёлтые браслеты, колечко белого металла. Оно как-то даже из общей картины выбивалось. То всё голда, а оно, похоже, из серебра.
Изображений людей на находках не было. Вера не позволяла? Кто знает…
Так. Во сне ещё обруч на голову показывали. С камнем. Вскоре нашелся и обруч.
Спасибо тебе, добрый человек. Всё из земли извлёк. Мне не надо даже в ямину спускаться.
Видно, достал сокровища, а тут и заплохело ему. До избушки своей дошёл, благо — недалеко и помер. Перед этим часть бляшек на своей груди разложил. С ними всё не так обидно концы отдать.
Находку я пока не тронул, а все оставшиеся ямины обошел. Там ничего ценного не было.
Вернулся к раритетным артефактам. На земляную кучу сел. Надо срочно сапоги на место возвращать. Тем более, они у меня с собой. Через плечо висят за ушки связанные. Я — предусмотрительный. В избушке их не оставил. Сразу подумал, что как найду золото — не надо будет за ними возвращаться, лишние сто двадцать шагом босому делать.
Ноги я не мыл. Сразу портянки намотал. Втиснул свои ноженьки в обутки с трудом.
Бляшки и браслеты в карман засунул, большое нагрудное украшения в руке держу. Никуда оно не входит. Мешка-то у меня нет. Надо, пожалуй, в избушку вернуться, поискать там что-то для переноски ценностей.
Глава 29
Глава 29 Щи да каша
Легко сказать — вернуться.
Вроде бы я недалеко от избушки и шарашился, но не сразу её и нашел. Как леший меня по лесу кругами водил. Надо было бы мне на деревьях отметочки какие делать или хотя бы ветки заламывать, но вот ведь — сразу не догадался.