Ваня
Шрифт:
– Галчонок, пошли кушать! Прости, малыш, я погорячилась!
Ласковый голос мамы нисколько не смог меня утешить. Я решила не отступать от принятого решения!
Вечером, выучив все уроки (такая уж у меня привычка – делать домашние задания досконально!), я взяла большую сумку и решила уйти навсегда вместе с ней из дома!
В сумку я незаметно от родителей положила две тысячи рублей, которые копила на новый айпад, теплые носки, газированную воду, чипсы,
– Ты куда с такой сумкой убегаешь на ночь глядя? – строго спросила меня мама.
– Я к Юльке, в гости! – соврала я.
Юлька была моей одноклассницей, жила в соседнем от нас подъезде, поэтому мама разрешала мне ходить к ней в гости даже поздним вечером.
– Позвони, когда придешь! – проговорила привычную фразу мама.
Я кивнула и вышла.
Во многих квартирах нашего пятиэтажного дома горел свет. Наверное, кто-то кушал, играл, смотрел телевизор, сидел за компьютером, да ещё много чего…
Внезапно я поняла, что не понимаю всех людей в мире. Да, абсолютно всех!
Почему им так хорошо? Почему они радуются жизни, разной ерунде? А мне… мне плохо. Мне очень плохо.
Как зачарованная, в непонятном смутном состоянии, я стояла под окнами своего дома и смотрела, смотрела….
Телефон мой зазвонил.
– Галчонок, ты дошла?
– Да!
Я отключила телефон и с ужасом подумала, что сегодня уже в который раз обманываю маму. Раньше я так никогда не делала! Я всегда говорила правду. Даже тогда, когда не хотела её говорить!
Я рассказывала маме, какой мне мальчик нравится, как я однажды при одноклассниках и учительнице выкинула в столовой целую котлету в мусорное ведро, как меня отругала за это Елена Сергеевна, как я подралась с Машкой из-за подарка…
Вообще я рассказывала раньше маме всё-всё. И она меня внимательно слушала, иногда давала советы, ласково гладила меня по голове. А потом… а потом появился этот маленький, противный, кричащий, глупый…
Зачем он им понадобился? Разве так плохо было… только со мной…
Через несколько минут я увидела старушку, которая медленно передвигалась возле третьего подъезда, опираясь на палочку.
Невидимая сила заставила меня подойти к ней. Сама не знаю, почему я так решила сделать!
Мне очень захотелось ей что-нибудь сказать. Но я не знала, что говорить.
Бабушка заговорила со мной первая.
– Что, девочка, ты тоже неприкаянная, как я?! – ласково спросила меня она.
– Что значит неприкаянная? – спросила я бабушку.
– Места, значит, не можешь себе найти. Маешься много! Не знаешь, куда пойти, что сделать, куда убежать?!
Я даже не
– Тебя, как звать-то, милок?
– Галя.
– Пошли ко мне, чайку попьем! Я тебе кое-что расскажу!
Мама и папа никогда не разрешали мне ходить к незнакомым людям в гости, даже общаться с ними запрещали, но я ведь теперь… теперь… неужели!? Так быстро… и я теперь одна?!
Чуть всхлипывая, я вошла за бабушкой в подъезд, стала подниматься на какой-то этаж… на какой я не считала. И не думала, что это важно… посчитать.
– Обувь можешь не снимать, у меня все равно полы не помыты.
Мы вошли в квартиру. В коридоре была прикреплена к стене вешалка для одежды, кроме неё ничего было; в зале стоял шкаф чёрного цвета, на вид ему было лет тридцать, справа от шкафа располагался огромный толстый телевизор (я даже таких не видела никогда), а слева одиноко грустил старый, выцветший диван.
– Садись, дорогая! – сказала мне бабушка. – Я сейчас чайку приготовлю, подожди минуты две!
Бабушка ушла хлопотать на кухню. А я села на диван и тут же закрыла глаза, уже ничего толком не понимая и не соображая.
– Тебе чай с сахаром? – раздался ласковый голос.
– Да!
Минуты через две я сидела с бабушкой на кухне и не спеша помешивала ложечкой в чашке.
На кухне также была старая-престарая мебель: деревянный, ничем не примечательный стол, шкафы, давно окрашенные зелёной краской, так, что она во многих местах уже потрескалась, непонятная плита и стулья, какие я видела только на фотографиях восьмидесятых годов.
– Сколько тебе лет, Галечка? – спросила меня бабушка.
– Десять! – ответила я и выпила немного чая.
– Ох, как здорово! Как здорово, что тебе всего десять! Вся жизнь впереди!
«Мне бы такие мысли!» – подумала я, глядя на бабушку, но та словно не заметила моего смятения.
– Ты знаешь, внученька, когда мне было десять лет, я была самой счастливой на свете! У меня был брат, да младший брат, ему было семь, мы вместе играли, бегали, ходили в кинотеатр… Это было очень счастливое время! Потом умерли наши родители, они разбились в автомобильной катастрофе и сорок семь лет, да сорок семь лет я была всегда рядом со своим братом. Мы общались с ним бесконечно! Жили очень дружно. У нас уже были свои семьи, мы жили отдельно, но никогда не забывали друг о друге. Брат приходил ко мне в гости, я к нему… Мы пили чай, вот так же, как сейчас с тобой. Обсуждали всё на свете! А потом…
Конец ознакомительного фрагмента.