Варенье из одуванчиков
Шрифт:
Грустная блондинка Олечка хандрила днями напролет. Что-то не ладилась у нее семейная жизнь. Бывший муж после развода располовинил все ее имущество. В прямом смысле слова: все, начиная любимым чешским плащиком и заканчивая креслом, разрезал на две половины. И Олечка осталась в разгромленной квартире одна, вместе с малышкой-дочкой. Днем мы умудрялись развлекать её своими дурацкими выходками, но глаза у нее все равно оставались грустными.
«Звездой» нашей «бутафорки» без сомнения была Григорьевна. Она очень мило картавила и по утрам уходила на полчаса пить кофе к администраторам. Мы ей немножко завидовали, нам казалось, что утренний кофе – это очень круто и по-взрослому. Зато в эти полчаса мы успевали
С Танюшей я сдружилась сразу – бывает такая дружба с первой минуты и на всю жизнь. Она приехала из далёкого Благовещенска в Брест в поисках работы, случайно набрела на наш театр, да так и осталась в нём работать обычным бутафором. Танюша умела вырезать маникюрными ножницами сказочно-прекрасные снежинки из бумаги, причем ни одна никогда не повторялась! В свободное время она рисовала фантастические модели одежды на всём, до чего дотягивалась: на старых афишах, на обрывках бумаги, на газетных полях… Ей бы работать в модном агентстве художником-модельером, но судьба распорядилась иначе…
Что же до меня, я в то время нашим Театром дышала. Я с удовольствием работала допоздна вместе со всеми, пока Семенович не начинал разгонять нас по домам: «Идите уже, завтра доделаете». Мне нравилось среди старого реквизита списанных спектаклей, в театральном подвале, отыскивать интересных кукол или бутафорское оружие, посуду и притаскивать их в «бутафорку». А потом слушать истории их создания. Нравилось смотреть спектакли из-за кулис. О! Впечатления незабываемые! Особенно спектакли, в которых актеры ездят на специальных стульчиках на колесиках, а из зрительного зала видны только тростевые куклы над ширмой. Нравилось слушать истории актеров, расписывать театральную лавочку, но больше всего мне нравилось создавать кукол! Это труд, порой очень тяжелый и непростой, но это и Волшебство! Волшебство, когда твоя работа оживает в умелых актерских руках!!!
Пожалуй, заварю в кружке ароматный чай, подсушу «горелики» (может быть, на этот раз я их все-таки не спалю), возьму с полки толстенный альбом с театральными фотками и просто окунусь в прошлое.
Я так скучаю по тебе, мой любимый Театр Кукол!
Вампир с улицы Карбышева
На улице Карбышева живет Вампир. Он очень-очень старый. Днем он спит, как и положено любому уважающему себя вампиру. А ночью… Ночью он зажигает свечу, открывает толстенную книгу и погружается в чтение, до первых лучей солнца.
– Ты это все выдумала! – Иечка ждала, когда остынет чай, и потихоньку подъедала малиновое варенье прямо из банки.
– Смотри внимательно. – Я сидела на своем излюбленном месте – широченном кухонном подоконнике – и грела ладошки о кружку с чаем. – Еще пара минут – и сама все увидишь.
Двухэтажный дом, напротив моей общаги, был еще довоенной постройки: огромные комнаты, высокие потолки, аккуратные балкончики с гнутыми перилами. В нем было всего три квартиры. На первом этаже жил усатый дядечка с рыжей веселой таксой. Одну половину второго этажа снимала молодая семейная пара: они частенько курили на балкончике, а летом еще и пили кофе из больших белых кружек (кофе много не бывает). А во второй половине жил Вампир! Балконная дверь никогда не открывалась,
В ту ночь я дорисовывала очередную курсовую по композиции. Рисовала я исключительно на кухне. И вода, кисточки помыть, рядом, и еда… Жутко хотелось спать, а еще больше кушать. Чувство голода взяло верх, и, воткнув в волосы кисточку, чтобы потом долго не искать, я быстренько соорудила парочку толстенных «бутриков» с колбасой. В ожидании закипающего чайника, забралась с ногами на кухонный подоконник. Вот тогда я и заметила краем глаза мерцающий отблеск свечи в доме напротив. Казалось, что свеча сама по себе неторопливо плавает по комнате, то приближаясь, то отдаляясь от окна.
– Ух ты! У меня сосед – Вампир! – это была первая мысль, которая пришла мне в голову, ну а воображение быстренько дорисовало все остальное.
Иечка недоверчиво фыркнула и уставилась в окно: свеча зажглась. Как и много недель подряд, она начала неспешно вальсировать по комнате, чтобы потом замереть на пыльном подоконнике до рассвета.
– Круто! У тебя сосед – Вампир!!!
Мою Легенду разрушила соседка, этакая «любопытная Варвара»-всезнайка. Вернувшись через месяц после успешно сданной сессии, я столкнулась с ней в коридоре.
– У меня ТАКИЕ новости! – Она вцепилась в мою куртку обеими руками. – В доме напротив был пожар. Представляешь, там жил полоумный алкаш, который по ночам жег свечи, потому что «всю коммуналку» у него отключили за неуплату!..
Я спешно ретировалась в свою квартиру, не дослушав восторженных воплей. Эх… такую Легенду испортила…
Прошло больше года. В доме напротив все такие же мутные окна и пустынный обшарпанный балкончик. А я все равно каждую ночь жду, что вот-вот загорится мерцающий огонек свечи и уставший от Вечной жизни Вампир будет до утра перечитывать толстенные фолианты и размышлять о бренности Бытия.
Ведь кто еще может похвастаться тем, что у него сосед – Вампир!
Неправильный кот
Кот мне попался неправильный. Точнее говоря, не попался, а сам меня выбрал. Присоседился к моей ноге, пока я восхищенно рассматривала керамическую мастерскую однокурсника. А потом ходил за мной «хвостиком» весь вечер по мастерской. Пашик сказал, что это судьба и котенка надо забирать однозначно. А если учесть, что ему надо было пристроить еще двоих пушистиков, то из его уст это прозвучало несколько двояко. Уговаривать Пашик умел, поэтому домой, в Брест, я возвращалась с горой конспектов и рисунков в одной сумке и с пушистым счастьем в другой.
Котенок был снежно-белым, только глаза у него были медового цвета и на спине – рыжая полоса, будто кисточкой мазнули. Мяукать он не умел (неправильный какой-то кот), а может, и не хотел, поэтому с именем особо не мудрили и назвали Тишкой. Зато Тишка так музыкально тарахтел!!! У него в груди, словно маленькие тракторчики работали на разной частоте. Перед сном он подбирался к моему уху, утыкался в него шершавым носом и мурчал мне колыбельные на разные лады. Сны мне снились всегда красочные и добрые, как в детстве.