Варфоломеевская ночь
Шрифт:
Между вождями гугенотов состоялся военный совет. Адмирал предлагал идти на север и осадить Сомюр, который открыл бы им путь через нижнюю Луару наверх Франции, как обладание Ла-Шарите открыло дорогу на запад. Но большинство вождей предпочитало осадить Пуатье, один из богатейших и важнейших городов Франции. К несчастью, их мнение одержало верх, и Пуатье, начальником которого был граф де Люд, был осажден.
Но раньше прибытия туда гугенотского войска, в город поспешил герцог Генрих Гиз со своим братом герцогом Майнцским и многими дворянами, и организовал там отчаянную защиту. Все штурмы гугенотов были отбиты с огромными потерями. Затем
Прошло семь недель; герцог Анжуйский осадил Ла-Шарите, и адмирал, бросив осаду Пуатье, стоившую ему двух тысяч человек, поспешил, туда на помощь.
Неудача при Пуатье как бы служила противовесом такой же неудаче семи тысяч католиков при Ла-Шарите: и здесь город четыре недели с успехом отбивал все штурмы, так что осаждавшие были принуждены отступить…
Между тем избиение гугенотов продолжалось и в Париже и в других городах. В Орлеане в один день было казнено двести восемьдесят человек. Парижский парламент опозорил себя, заочно приговорив адмирала за измену к казни через повешение, назначив пятнадцать тысяч крон тому, кто убьет его.
Враждующие стороны готовились к решительному сражению. Герцог Анжуйский получил новые подкрепления, и численность его войска доходила уже до девяти тысяч конницы и восемнадцати тысяч пехоты. Армия Колиньи, напротив, была ослаблена потерями под Пуатье и уходом многих дворян, у которых истощились средства содержать свои отряды; у него оставалось теперь только одиннадцать тысяч пехоты и шесть тысяч конницы. Поэтому адмирал избегал сражений, пока с ним не соединится Монгомери со своими шестью тысячами войска, расположенными у Беарна. Но южные войска Монгомери были недовольны долгим бездействием, а немцы грозили вернуться домой, если им не уплатят жалованья и не поведут против неприятеля.
Де ла Ну, командовавший авангардом, взял город Монконтур, и к нему направлялся адмирал, не предполагавший близости неприятеля.
Во время движения по болотам, на — арьергард гугенотов напал сильный неприятельский отряд. Де Муй, командовавший гугенотами, мужественно задерживал врагов, пока остальные гугеноты не перешли болота и не скрылись в город. Адмирал хотел было отступить дальше, но немцы опять возмутились. Воспользовавшись замешательством в рядах гугенотов, армия католиков обошла Монконтур и настигла их недалеко от города. Адмирал, на левом крыле гугенотской армии, и граф Людвиг Нассауский первыми встретили врагов: конница их напала на кавалерию католиков, которой командовал немецкий рейнграф.
Немец находился во главе своего отряда, как и Колиньи во главе конницы гугенотов, и вожди встретились.
Бой их был короток: Колиньи был сильно ранен, а рейнграф убит.
Вслед затем в сражение вступила пехота. Битва между пехотой гугенотов и швейцарцами длился долго. Католики начали наконец отступать, несмотря на свое численное превосходство, как вдруг на поле битвы со свежими силами появился маршал Коссэ; тогда гугеноты, в свою очередь, отступили. Несмотря на храбрость своего предводителя, Людвига Нассауского, немецкая конница гугенотов смешалась и обратилась в бегство, расстроив ряды своей немецкой пехоты, в которую с ожесточением ворвалась пёхота швейцарцев. Началось жестокое истребление побежденных, большая часть которых бросала Оружие и умоляла о пощаде; другие защищались до последних сил; но ни самозащита, ни мольба не смягчали свирепых победителей, и из четырех тысяч немецкой пехоты спаслось только двести человек.
Три тысячи пехоты, состоявшей из гугенотов, подверглись в то же время нападению кавалерии герцога Анжуйского, и тысяча человек были убиты, а остальных пощадили по приказанию герцога. В общем, гугеноты потеряли две тысячи пехоты и триста всадников, не считая немецких воинов, в то время как потери католиков были всего пятьсот человек с небольшим.
Во время этой битвы де ла Ну снова попал в плен. Перед битвой он настоятельно просил Филиппа присоединиться к его кузену в конвой принцев Наваррского и Конде. Когда началось поражение гугенотов, наши друзья, пробившись сквозь отряд католической конницы, появившейся в тылу, увезли принцев в Партенэ, куда был доставлен и тяжело раненый Колиньи.
Адмирал приказал офицерам собрать рассеянные войска, а затем очистить Партенэ и отступить к Ниору.
При вести о тяжком поражении гугенотов поспешила из Ла-Рошели и королева Наваррская. Присутствие ее ободрило гугенотов.
Оставив гарнизон в Ниоре, Колиньи двинулся с частью своей армии к Сенту. Южные же войска, беспокоившиеся о своих домах и друзьях, ушли без его разрешения, ссылаясь на то, что поражение при Монконтуре может явиться сигналом для новых преследований и убийств гугенотов на юге.
Тем временем католики осадили Ниор. Храбрый де Муй, назначенный начальником города, защищался стойко. Однако один католик, соблазненный обещанной наградой в пятнадцать тысяч крон за убийство Колиньи, притворно перешел в лагерь протестантов, заявил, что он обижен католиками, но, не имея возможности убить адмирала, застрелил де Муя.
Убийца был награжден королем орденом, а городом Парижем деньгами.
Лишившись предводителя, гарнизон Ниора сдался, а вскоре начали сдаваться и другие крепости, находившиеся в руках гугенотов.
Две недели спустя после сражения при Монконтуре Колиньи располагал только шестью тысячами человек, из которых половина были конные. Тем не менее он решил действовать.
План его был чрезвычайно смел: прежде всего он хотел достать денег для уплаты немецкой коннице, завладев каким-нибудь богатым католическим городом; потом соединиться с армией Монгомери, идти навстречу южным войскам и направиться с ними на север за немцами, которых нанимал для него Вильгельм Оранский, а затем двинуться на Париж и окончить войну под его стенами.
Королева Наваррская должна была остаться в Ла-Рошели, а молодые принцы сопровождать армию.
Франсуа со своими солдатами уехал после сражения домой, чтобы по совету адмирала отвезти свою мать в Ла-Рошель, так как замок Лаваль, в отместку за отпор, данный католикам, должен был ждать теперь осады. Графиня предложила своим фермерам сопровождать ее в город, и на другой же день все жители замка и его окрестностей были на пути в Ла-Рошель со своим имуществом и скотом.
Филипп был прикомандирован к молодому офицеру де Пиль, с которым он подружился и который был назначен начальником Сен-Жан-д’Анжели, небольшой крепости перед Ла-Рошелью, единственной, не взятой обратно католиками. Она могла, хоть и с трудом, защищаться, и адмирал надеялся, что герцог Анжуйский, вместо того, чтобы преследовать гугенотов со всей своей армией, займется осадой.