Варианты от Ментора
Шрифт:
Иван внимательно прочитал свои расписки. Они были все. Подошёл к печке, там горел огонь, кинул. Молча смотрел как корёжится бумага сгорая в печке. Достал кочергу, пошерудил в печке, чтобы бумага сгорела вся. Искрами она взметнулась в трубу. Сел на место, молча налил себе и собеседнику.
– - За новую жизнь, Иван?
– - За новую жизнь!
– Иван встал со своего места, чокнулись, выпили.
– - А кто был от общественности на суде? Говорит, что из бригады, но я его не видел. Новенький какой-то?
– - Что понравился?
– засмеялся Хозяин.
– Хорош, правда? Актёр чертовски талантливый, но весь талант в стакан слил. Вот и уволили его ото всюду. Я его по театру помню. Не пропускаем с женой и дочкой ни одной премьеры. Нравился он мне очень на сцене. Не играл он на сцене, а жил ролью. Потом узнал, что выгнали его. Нашёл его. Закодировал. На работу к себе в цех мебельный взял. Дочке даёт уроки актёрского мастерства.
– - Актрисой будет?
– - Да, ну!
– он махнул рукой.
– Она на экономическом учится. Отличница. Умница. Красавица. Но робеет перед людьми. А выступать на публике - хуже каторги для неё. Голова у неё светлая. Но робкая. Вот он и помогает. А артист этот попросился на две недели сюда, на выруба, в бригаду, чтобы вжиться в роль. Убедительно выступил?
– - Я и сам поверил какой я замечательный и какие подвиги совершал.
– рассмеялся Иван искренне.
Посидели, помолчали.
– - Завтра ты заступаешь командовать бригадой. Бригадиром будешь.
– - О! Как!
– удивился Иван.
– - Да. Тебе здесь всё равно два года быть. Под условным сроком. Вот заодно и покомандуешь. Образование у тебя высшее. В машинах и механизмах соображаешь. Как лес пилят - знаешь. В помощники Валеру я тебе определил.
– - Валеру?
– - Он как собака преданный. Что скажешь - то и сделает.
– - Преданный? А чего он пистолет на себя взял? Команды не было? Или своя рубашка ближе к телу?
Хозяин, долго молча, смотрел в глаза Ивану.
– - Сам найдёшь себе помощника. Карт-бланш тебе в руки. Ни в чём не ограничиваю. Разворачивайся. Не воруй.
– - А зачем? Чтобы сесть? Оплата как будет?
– - По совести.
Посидели, поговорили ни о чем.
Спали здесь же. Поутру собралась бригада. Ивана представили как бригадира. Через час Хозяин улетел на вертолёте. Он оставил большую сумму денег для жизнеобеспечения бригады.
Иван начал осваиваться в новой должности. Валера поначалу лез к нему в друзья, но Иван быстро поставил его на место. Долго присматривался кого взять в помощники.
Глянулся ему Мара. Фамилия его была Мараукин, но все его звали Марой.
Мужику около шестидесяти. Всю жизнь был водителем. Но попался пьяным за рулём, вот и подался на лесосеку, пока прав не было. Он был добр к Ивану, когда тот числился в изгоях. Пытался ободрить парня. Ему не позволяли, шикали на него. Однажды Маре удалось тайком сунуть Ивану буханку хлеба. Иван не забыл этого.
Мара был отменным рассказчиком. Ивану запомнилась история, когда Мара рассказывал, как его до слёз обидели.
Дали в середине девяностых ему задание. Съездить из Красноярска в Волгоград на машине за оборудованием. И снабженца посадили в кабину. Вот и залазит молодой, да, ранний. В белой рубашке, галстуке, И это в КРАЗ- "лаптёжник"!
– - Я - Владимир Петрович!
– говорит снабженец.
– - Это я - Владимир Петрович, а ты ещё молодой! Волохой будешь у меня!
– Мара хлопнул снабженца по плечу.
Поехали! Мара взял с собой ящик портвейна. Скорость движения - максимум сорок километров в час. Кирпич на педаль газа. Сам вино потягиваю. Предлагаю Волохе - тот морду воротит. Так вот и телепаемся. А скучно одному пить. Вот я его и всё подбиваю. Мол, давай, выпьем. А он всё упирается. На пятый день сдался. Говорит, что у него от гула двигателя голова рассказывается. Спать даже не может. Мара ему и предложил анестезию. Выпил он. Молодой ещё. Ему бы лишь влить в себя побольше, нет бы, чтобы медленно тянуть, долго быть в одной поре.
Вино в голову ударило. Всё равно говорит, что голова болит. Я ему и говорю, а ты - пой! Радиомагнитолы у меня в машине не было тогда. Вот и едем. А он поёт! Красота! Весело! А Волоха скулит, что голова раскалывается. Взял я газету, нажевал её, да, и забил в уши ему пробки, чтобы не так голова болела. Ору, мол, как? Голова прошла. Тот палец большой вверх. И песни ещё громче горланит. Ничего же не слышит.
Остановились на заправке, я пошёл талоны отдавать, кричу снабженцу:
– - Пистолет в баке держи, тюха-матюха!
– кричу ему.
А у него газета в ушах. Не слышит. Да, и развезло того основательно. Показываю ему жестами. Кивает головой, мол, понял. Взялся он за ручку топливного пистолета. Он всё с себя пылинки смахивал, костюм берёг. А тут струя солярки хлестанула. Не удержал Волоха пистолет. Двумя пальчиками. Стоит весь в соляре, стекает по нему, капает. И так рубашка из белой стала серой давно, а тут и солярой сверху окатило.
Мара психанул, стал вырывать у него из ушей газетные пробки. Не вытаскиваются. Достал из ящика отвертку, выковырял.
– - Хрен тебе! Пусть башка болит, но слышать будешь!
Так, попивая вино, и добрались до Волгограда. Приехали после обеда, заселились в гостинице. Мара в магазин сбегал, купил ящик портвейна. Ну, и жахнули!!! От души так выпили. А Волоха цедил. Я его учил так пить в машине, а не в гостинице. Тут надо так, чтобы усталость снять!
Утром проснулся Мара один в номере. Нет, Волохи. Заглянул в туалет, ванную, нет его. Даже под кровать заглянул. И записку на столе увидел. А там написано: "Пошёл ты к чёрту! Я улетел домой!" И заплакал Мара: