Варлорд
Шрифт:
— Мастера меня не устраивают. Надо посмотреть подмастерьев, — сказал я, отчего нынешний глава гильдии мастеровых буквально заскрежетал зубами.
Какой позор на голову достопочтенного гнома и всего цеха! В гильдии не нашлось мастера, который бы удовлетворил требованиям столь важного клиента! Хотя и требования эти были весьма расплывчатые.
Я же сейчас искал человека, который изготовит броши, но делал это не как Владыка демонов, а как Третий Жрец Премудрой Нильф.
А значит, требования к качеству изделия, огранке, методу закрепления камней отходят на второй план. Мне нужен мастер достаточно любознательный,
Но добиться этого молитвами или зачарованием нельзя. Тут нужна именно подходящая душа, нужен тот, кто даже если и не верит в Третью, не поклоняется ей и не возносит молитвы, то хотя бы следует пути познания, который указывает людям Нильф.
Но проблема любых цеховых в том, что они до безобразного консервативны. Передача секретов от мастера к ученику, делай так, как показывают, не поднимай головы и не задавай вопросов. Мастера-ювелиры, кузнецы и вообще все, кто работают в гильдии, впитывают мудрость предков но своего знания не создают. Все уже было придумано до них, все опробовано, на все найдены свои ответы. А значит надо просто делать, как велено, и не думать лишний раз.
Разыскать пытливый и гибкий ум в цеховом болоте так же сложно, как найти толстого эльфа. Пару раз я такое чудо видел, но в целом что первое, что второе — совершенно противоестественно. Конечно, те, кто еще в юности смогли отстоять свою независимость и при этом не оглядывались на авторитеты, очень часто либо проваливались, либо входили в историю как отменные мастера и изобретатели. Но улыбнется ли мне удача найти подобного мастера или подмастерье в Мибензите? А ведь это был самый крупный и богатый город во всей округе, да и вообще, в этой части Западных земель. Можно было бы попытать счастья в Пелофе, но я сильно сомневался, что мне там повезет. Лучшие мастера и ученики сразу же снимались с места и отправлялись сюда, в Мибензит, учиться и работать бок о бок не только с опытными коллегами по цеху, но и учиться у мастеров подгорного племени, коих в местной гильдии было с избытком.
Но и на третий день мои поиски не увенчались успехом. Усталый и раздраженный, я пришел в «Королевского Фазана», где меня уже ждала Лиан.
— Вижу, опять безуспешно, — сказала девушка, едва я уселся на свое место. — У тебя все на лице написано.
— Неужели?
— Ты после того, как помолодел на лицо, стал немного другим, старик, — со знанием дела сообщила девушка. — Может, потому что морщины ушли. Может, еще что. Не знаю. Но вот читать твое выражение лица стало намного проще.
— И что же ты читаешь сейчас на моем лице? — спросил я, поднимая бровь.
— То, что ты недоволен тем, что услышал, — рассмеялась девушка. — Я уже сделала заказ, скоро принесут. Сегодня печеная свинина с репой.
— Звучит хорошо.
— А на вкус, по словам Игрид, еще лучше!
Лиан со знанием дела перехватила за горло высокий кувшин и разлила нам пива. Я уже так привык к тому, что девушка занимается этим, что даже
— А дома это всегда делал ты, — будто читая мои мысли, сказала внезапно Лиан.
— Не скучаешь? — спросил я. — Мы тут всего лишь девять месяцев, а ты это говоришь с такой грустью, будто прошла сотня лет.
— Это для тебя девять месяцев пыль, старик. Я же еще совсем юна, — важно ответила Лиан. — Конечно скучаю. Но скажу честно, тут хлеб пекут лучше, чем ты.
— Я не пекарь.
— За семьсот лет мог бы и научиться, — хихикнула Лиан, отпивая из кружки. — У тебя даже своя мельница есть!
— Тесто дело тонкое, — ответил я.
— Неужели так сложно? Ты же ученый муж, что может быть сложного в замесе теста?
— Его надо чувствовать, просто знать, как это делать, недостаточно. А я всегда был слишком занят работой. Есть, что поставить в печь — хвала Нильф. Нет — всегда можно сделать на углях лепешку, просто смешай воду и муку.
— На углях? — удивилась Лиан.
— Да, кочевники Даркана так делают, — ответил я. — Которые живут дальше, на юге, в пустынях. Пекут хлеб прямо на углях.
— Угли же прилипнут, — поморщилась Лиан.
— Они еще и песком присыпают, чтобы задержать жар, — продолжил я пугать эльфийку особенностями южного хлебопечения, — потом отряхивают лепешку, сбивают угольки и все готово.
— Какое-то варварство и глупость, — дернула плечом Лиан. — На зубах же песок скрипеть будет. Да и уголь… Не понимаю.
— Поверь, после изнуряющей жары, в ночной прохладе пустыни это лучшее угощение, — ответил я. — Тут, на севере, у такого хлеба совершенно другой вкус.
— Говоришь так, будто бы знаешь сотню рецептов, — ответила Лиан.
— Сколько хозяев, столько и видов хлеба, — пожал я плечами. — Даже в одной семье мать и дочь могут печь по-разному, а тут столько народов…
Будто подслушав наш разговор, чего, конечно же, не могло быть, Игрид сначала принесла большую булку белого, только утром испеченного хлеба, а следом на стол встали и свинина с репой.
— Мне нравился твой хлеб, — внезапно выдала Лиан, после чего моментально уткнулась носом в тарелку, словно и вовсе ничего не говорила.
— Волнуешься? — спросил я. — Ты же сама хотела отправиться в Вечный Лес.
Девушка отложила в сторону ложку и, положив ладони на колени, уставилась куда-то в пустоту. Было видно, что сейчас она пытается сформулировать довольно сложное и новое для себя чувство.
— Это как беспричинная тревога, — наконец-то сказала она. — Я понимаю, что с тобой мне ничего не грозит, я понимаю, что сама напросилась, и мы с Ирнаром и одноглазым потратили массу сил, чтобы уговорить тебя. Но…
— Страшишься ответов? — спросил я с улыбкой, помогая Лиан выговориться.
Девушка уставилась на меня, пытаясь понять, не насмешка ли это.
— Поскорей бы жизненная сила выветрилась. Мне не нравится это лицо.
— Ты говорила, что я красавец, — усмехнулся я.
— Это правда. Но мне нравилось твое старое лицо, это мне незнакомо, — ответила эльфийка. — Но да, мне страшно. А что, если мои тревоги не беспочвенны? Ты сам говорил, что Нильф буквально навязала тебе меня. Что если Третья что-то знает, что нам пока недоступно и она только ждет, когда мы сами разберемся? Что если проклятых детей убивают не просто так?