Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)
Шрифт:
– Если вам угодно, сэр, - сказал слуга, подходя к адмиралу, - пришел человек, желающий поговорить с вами.
– Со мной? Кем он может быть, хотел бы я знать.
– Он говорит, что пришел по одному делу, сэр.
– Хорошо, хорошо, зовите его сюда. В комнату вошел просто юнец. Обращаясь к адмиралу он сказал:
– Прошу, сэр, скажите, ваше имя Белл?
– Вообще-то да, а в чем дело?
– Ничего особенного, сэр. Просто я имею честь донести это до вас. - И он передал адмиралу конверт.
– И что же это за ерунда?
Еще до того, как этот вопрос слетел
– И с этим ублюдком ты хочешь идти на компромисс? - закричал адмирал. Нет, мистер Генри, так дело не пойдет. И раз уж он имеет наглость объявлять мне войну, пусть знает, что я не пойду ни на какие соглашения, а буду защищать себя. Я дам ему понять, какого он нашел врага. Посмотрим, сколько он сможет сопротивляться!
Генри понял, что это наглое действие квакера, которое, несомненно, было призвано ускорить компромисс, в таком состоянии духа адмирала делало абсолютно невозможным какие бы то ни было соглашения. Оставалось только надеяться, что он не даст хода делу о насилии, а если и даст, то не сможет сделать ничего, что выходит за рамки закона. В этом Генри не был полностью уверен, он мог только надеяться.
Глава CIV
Склеп на кладбище Андербери. - Оживление. - Драка и побег мертвого.
Лодка и тщетная погоня
По завершении расследования следователь по уголовным делам издал распоряжение о погребении тела человека, найденного в ледяном колодце андерберийского дома, и оно было положено в склеп на кладбище Андербери.
Несмотря на то что расследование было закончено, такой случай не мог быть легко забыт людьми. После чувства успокоения, которое следует за закрытием расследования, появляется чувство нервозности, если это расследование не дало результатов. Сначала город Андербери успокоился и стал таким же тихим, как и до убийства. Остатки волнений чувствовались только в разговорах пьяниц, которые собирались ранним вечером поболтать о чем-нибудь волнующем, ведь это было их главное, если не единственное, развлечение. В самом деле, их главным стимулом жить и работать была возможность поболтать в пивнушке. Все эти люди верили, что, поскольку дело не было раскрыто, оно было таинственным. Было много намеков. В самом деле, в этом деле было больше загадочности, чем в других.
Несмотря ни на что, даже у таких тем есть пределы, и, когда сказано все, что можно сказать, из-за отсутствия горючего, так сказать, разговоры на данную тему прекращаются.
* * *
Ночью, когда барон одиноко сидел в своей комнате, он был, по-видимому, глубоко погружен в раздумья. Он время от времени поднимал глаза и смотрел на восток, как будто разглядывая что-то. Затем он смотрел на большие часы на каминной полке и снова погружался в раздумья.
Такое он проделывал несколько раз, затем ему это надоело, он взял со стола маленькую книжку и стал изучать определенную страницу, тихо бормоча себе поднос:
– Да, да. Все так, как я и думал. Луна поднимется примерно через полтора часа. Имеет смысл сходить в склеп и посмотреть на тело, оправдаются ли мои страхи? Если не оправдаются, то это будет для меня большим вознаграждением за мое беспокойство. А если оправдаются, я должен буду сделать самое лучшее из того, что смогу. Я должен завершить свое дело и не вызвать подозрений. Мертвый должен оставаться таким. А если он не мертв, он должен опять умереть и быть помещенным туда, где его не достанут лунные лучи.
Он встал, надел плащ и подошел к двери своей комнаты. У нее он остановился, как бы прислушавшись.
– Никто не шевелится, - пробормотал он, - все спят.
Он тихо вышел из комнаты и спустился по лестнице, направляясь к маленькой потайной двери, которая открывалась в сад. Барон закрыл за собой эту дверь, затем быстро, но тихо прошел через сад, из которого он вышел через другую потайную калитку, которую также закрыл за собой. После этого он быстро и тихо прошел к кладбищу у андерберийской церкви, которая была плохо защищена от вторжения, поскольку здесь была всего лишь низкая стена и живая изгородь, служащая забором, через которую в нескольких местах можно было легко перелезть. На самом деле мало на какие кладбища нельзя попасть таким образом. Кажется, кладбища защищают только от животных, а для желающих прийти сюда людей оно всегда открыто.
Пейзаж не был каким-то выдающимся. Луна еще не поднялась, и на земле царила темнота. Он мог видеть только на небольшое расстояние, но ему это не мешало.
– Если темнота не дает видеть мне, она в то же время не дает и другим видеть меня, - сказал себе барон. - Поэтому она полезна. Скоро поднимется луна, она поможет мне видеть. А если она не поднимется вообще, это будет тоже неплохо, поскольку мне не нужно будет опасаться того, что может случиться в ее лучах.
Он поспешил к кладбищу. Море было близко, и ночной бриз, который дул с поверхности океана, производил едва различимый шум, который никогда не прекращался, а только усиливался во время шторма и уменьшался во время штиля в зависимости от силы ветра. Но никогда не прекращался полностью.
Барон прошел к кладбищу по тайной тропе, которая была хорошо ему известна. Но когда он собирался перелезть через стену, он услышал голос, раздававшийся с другой стороны ограды. Он на мгновение остановился, затем перелез через ограду и подошел к месту, откуда, как казалось, шел голос. Здесь он остановился и снова услышал голос.
– Я говорю тебе, Джек, это очень странное дело, в самом деле. И этих вещей я понять не могу. Я очень часто обдумывал это, но всегда приходил к одному и тому же выводу - что-то тут нечисто!
– Ты видел это?
– Думаю, однажды видел, - сказал второй, - но было очень туманно и темно. Однако думаю, что я не мог ошибиться. Но ты ведь видел такие вещи чаще чем я, правда?
– Да, несколько раз бывало.
– И как это было?
– Раз я высматривал небольшое парусное судно, ребята должны были ночью отгружать товар, и вдруг на востоке в море появилось что-то белое. Оно плыло очень мерно и медленно и сначала казалось маленьким.
– Да, да...
– А после того как оно приблизилось, я увидел, что оно приняло форму гигантской женщины.