Варвара начинает и побеждает
Шрифт:
– Веришь, сородич – нет, - покачал головой Самоцвет, отбросил с лица пропотевшую кудрявую прядь.
– Так заведите, что ли, - сварливо сказал дух. – А то бегай тут к вам, спасай!
– Хочешь на волю? – спросила я. – Значит, бегай и спасай. А то унесу в подвал, и лежи там до скончания века.
Тот обиженно засопел.
– И не сопи обиженно, мы тебя очень уважаем, правда же, братец Самоцвет?
– Правда, - кивнул тот без тени улыбки. – От имени защитников крепости благодарю тебя, о Аль-Салах. И надеюсь на помощь
– И я благодарю тебя, - кивнула я совершенно искренне. – Без тебя мы бы сейчас не справились.
– Вот, то-то же, - фыркнул он и спрятался в чашку.
– Передых? – улыбнулась я Самоцвету.
– Он самый. Рыцари, в дозор!
Рыцари сменили нас наверху, а мы пошли хоть немного умыться и поесть. И может быть, поспать. Когда я поднялась на ноги, то они тряслись, как после целого дня в балетном классе и потом ещё вечернего спектакля. Но ничего, мысль о еде и сне придавала сил. Уже было не важно – день или ночь. Поесть, умыться, отдыхать.
Нам принесли еду во внутренний двор, где мы в прохладе растянулись прямо на мраморных плитах. Большой котёл похлёбки – мясной и наваристой, и свежего хлеба, и сладкого пирога. После еды глаза закрывались всё равно что сами собой, но я всё же поскребла ногтями ближнюю колонну.
– Спасибо вам, кто бы вы ни были, - прошептала тихонечко.
И пошла спать до следующего пробуждения, потому что чуяло моё сердце – в покое нас не оставят.
Что же, чуяло оно верно. Я снова проснулась от громкого вопля во множество глоток и грохота.
И когда вышла во двор, то увидела – от нашей прекрасной стены осталась только груда камней по всему, кажется, периметру. Башня ещё стояла, те из магов, кто успел добежать раньше меня, пытались спасти её магической защитой, но ей тоже было туго.
19. Последний бой у старой цитадели
Я вообще редко ругаюсь, но тут не удержалась. Пока добежала, высказала всё, что думаю про мою нынешнюю жизнь – используя для того все припасённые ещё в прошлой жизни слова. Поймала несколько изумлённых взглядов – как же, я же обычно обхожусь без словесной грязи. А больше не могу, поняли?
– Не сквернословь, дочь моя, - скривился случившийся здесь отец Бенедикт. – Где только набралась всей этой гадости!
– Жизнь заставила, отец мой, - сказала я как могла вежливо. – Что тут у нас? Кто доложит?
Докладывал рыцарь Боэмунд, как старший над всеми в отсутствие магов. Просто, сказал, вломили издали магической силой по стене. Ладно, десанта ещё не было? Значит, ждём.
Я вытряхнула из сумки чашку и грозно рыкнула:
– Если не покажешься сейчас сам, о могучий и грозный Аль-Салах, я в эту чашку треклятую кипятка налью! Или хорошо прогретого оливкового масла!
– Вот скверная женщина, чуть что – угрозы и ругательства! – призрачная башка вылетела из чашки, как пробка из бутылки шампанского.
– Не мы такие, жизнь такая, - я кивнула на стену. – Видишь, да? Что-то ты плоховато построил нам стену, она не выдержала!
– А что бы ты хотела от магической стены? Это настоящая каменная стоит долго и разрушить её непросто, а что магией поставлено, ею и разрушено будет, неужели непонятно?
– Непонятно! Ставь обратно, ясно?
– Не могу, - вздохнул дух.
– Как не можешь? Нас же без стены сейчас того, перебьют, и не поморщатся!
– Не могу, - повторил он уже не так уверенно, как обычно.
– Это ещё почему?
– Не выходит, - он снова вздохнул. – Не получается.
– Тогда разметай врагов по площадям, тоже подойдёт! Ну сделай хоть что-нибудь, иначе что с тебя толку?
Пока мы препирались с бестолковцем, нормальные люди строили какую-то магическую защиту и освещали пространство – ночь успела упасть во всей своей красе, с чистым небом и яркими звёздами.
– Я постараюсь, - кивнул Аль-Салах и взмыл на башню – видимо, подальше от меня.
Самоцвет командовал – караулы везде, потому что никто не знает, с какого боку принесёт этих ненормальных. Всем, кто не воюет – немедленно в замок, и если снаружи станет совсем туго, остальные тоже уйдут, и будут защищаться изнутри. А пока – ждём и думаем, что можем сделать
Что-то двигалось в нашу сторону, но это были не люди. Что-то белесое, какое-то непонятное марево. Аль-Салах честно попытался продавить его и отбросить, но кажется, ему не удавалось.
– Что это за неведомая фигня? – от сжавшего сердце ужаса я заговорила совсем не пойми как.
– Туман, - пожал плечами Самоцвет. – Ты слышишь воду, попробуй преодолеть его.
Я сосредоточилась… не понимаю, потому что не вижу никакой воды, не ощущаю.
– Нет там воды, - я затрясла головой. – Там что-то другое, что только выглядит, как вода.
– Тьфу, - Самоцвет прислушался и, похоже, согласился. – Мираж? Обман? Который может скрывать, что угодно?
Белая пелена наползала, я подумала, призвала воду, и представила настоящий туман – такой холодный, влажный, дома в августе ночами то и дело наползает, а иногда и зимой, потому что через город течёт незамерзающая даже в суровые морозы река. Белая пелена как будто дрогнула, но не прогнулась и не распылилась. А вода мгновенно впиталась в пересохшую землю.
– Так, разойдитесь все, и не мешайте, богом молю, – Рысь растолкала нас и вспрыгнула на остатки стены – кажется, это были остатки ещё настоящей каменной стены, а вовсе не магической.
– Что ты хочешь сделать? – мы с Самоцветом дёрнулись разом.
– Что получится, - она сбросила стражеский капюшон и лёгким движением растрепала тёмные волосы, упавшие водопадом ниже плеч. – Я, Хуана Арагонская, призываю всех, кто сейчас может услышать меня! Кому жаль славы здешних стен, и кого помнят здешние камни, и кто сам не забыл их по ту сторону!