Варвары. Древние германцы. Быт, Религия, Культура
Шрифт:
Ювелиры скандинавского золотого века приобретали свое золото не из местных источников, а из римского мира, возможно в виде золотых монет — солидов. Многочисленные клады таких монет были найдены на Готланде, Эланде и Борнхольме. Некоторое представление об огромном богатстве, сосредоточившемся в Скандинавии в это время, можно составить, переведя один из золотых кладов — клад из Турехольма — в римские солиды. Этот клад был эквивалентен примерно трем тысячам солидов. Конечно, это не грандиозное состояние, но, тем не менее, вполне приличная сумма, особенно если вспомнить, что Римская империя могла выкупить у варваров пленного римского воина всего лишь за восемь солидов.
Глава 5. ОРУЖИЕ И ВОЙНА
РИМСКИЙ ПЕРИОД
После стабилизации римской границы
Практически во всех областях войны римляне превосходили германцев. В стратегии, в тактике ближнего боя, в военной подготовке, вооружении, в организации укреплений и лагерей и в доставке провианта германцы периода ранней империи стояли на той же ступени развития по отношению к римской армии, как войска каких-нибудь матабеле или зулусов по отношению к британским армиям XIX в. Захватчиков можно было уничтожить, но только напав на них врасплох. В любом рядовом сражении техническое превосходство римлян обеспечивало им победу. Тем не менее, германских воинов боялись. Ведь разве не их бесстрашие и сила помогли нанести римскому государству два из наиболее унизительных для римлян поражений? Катастрофы в долине Роны в 107-м и 105 гг. до н. э. и в Тевтобургском лесу в 9 г. н. э. были достаточно страшными, чтобы римляне того времени стали относиться к врагу с почтением. Однако и в то время римлянам было ясно, что в обоих случаях причиной разгрома была некомпетентность римских командиров, а не военное мастерство германцев.
С самого начала следует подчеркнуть, что не существовало момента, когда военное искусство германцев было везде одинаковым. Даже в раннем римском железном веке — периоде, о котором рассказывает нам «Германия» Тацита, между племенами и другими группами населения наблюдались существенные различия в вооружении и тактике. Письменные источники эпохи Великого переселения народов говорят о том же. Таким образом, нужно соблюдать осторожность, приписывая отдельные обычаи и предметы вооружения каким-либо германским племенам. При отсутствии четкого литературного или археологического свидетельства не следует делать поспешных выводов относительно использования какого-либо оружия или военного приема у каких-либо определенных групп германцев. Другой фактор, который затрудняет исследование, — это неравномерное распределение имеющихся данных по отдельным народам Германии. Письменные источники по большей части охватывают племена, которые жили близ римских границ. Результаты археологических исследований также не дают одинаково подробной картины материальной культуры всех германцев. Некоторые области, например отдельные районы Скандинавии и область Эльбы-Везера, очень хорошо изучены археологами, в то время как другие остаются почти что белым пятном.
Помня обо всех этих трудностях, мы можем начать двигаться по пути, основными вехами на котором станут для нас Цезарь и Тацит, но при этом мы постоянно будем обращаться к находкам подлинного оружия.
ВСАДНИКИ И ПЕХОТИНЦЫ
В то время основная масса германских воинов сражалась пешей. Большие кавалерийские подразделения были практически неизвестны, и только вожди и их дружинники могли позволить себе держать лошадей. До какой степени эти небольшие группы всадников могли быть эффективны в бою, не совсем ясно. В некоторых исторических источниках германские всадники оцениваются гораздо выше, чем пехота, и германцы, действительно, могли быть умелыми кавалеристами. Всадники по крайней мере одного германского племени, батавов нижнего Рейна, образовали в римской армии I в. н. э. несколько высококлассных кавалерийских подразделений. Возможно, германская кавалерия могла бы производить лучшее впечатление, если бы у большего числа воинов были средства на содержание лошади и экипировку. Кроме батавов, еще одно племя с нижнего Рейна — тенктеры — славилось своим умением ездить верхом и сражаться в седле.
У этого народа дети, играя, должны были учиться ездить верхом. То же касалось и подростков, готовившихся стать воинами. Передача по наследству лошадей после кончины главы семьи регулировалась специальными законами. Основная часть имущества переходила старшему сыну, а лошади — сыну, который показал себя лучшим воином. Однако Тацит, который дает нам эти сведения, специально обратил внимание на тенктеров именно потому, что их любовь к кавалерийским сражениям не имела параллелей среди других известных ему племен. Помимо песчаных вересковых пустошей нижнего Рейна и долин, прилегающих к Северному морю, в германских областях трудно найти места, где можно было эффективно использовать кавалерию, что может отчасти объяснить, почему развитие кавалерии шло так медленно.
В глазах римлян германские лошади не представляли собой ничего особенного ни по стати, ни по скорости. По крайней мере в одном случае Цезарь пересадил свои германские вспомогательные войска на римских лошадей, поскольку их собственные никуда не годились. Поскольку кавалерия состояла из самых богатых воинов-дружинников, то всадники обычно формировали социальную и военную элиту. О тактике кавалерии известно мало. Чисто германским приемом, который, должно быть, на первый раз внес смятение в ряды римской пехоты, был обычай ставить какое-то количество пеших воинов, выбранных по быстроте их бега, среди рядов кавалерии. Эти «спецназовцы» бежали за кавалеристами и должны были способствовать замешательству и панике среди врага, которые создавала стремительная кавалерийская атака. Всадники в основном сражались копьями, однако по крайней мере какая-то их часть была вооружена мечами. Когда в погребениях встречаются мечи, их часто сопровождает конская сбруя. Луки и стрелы до III в. н. э. почти не встречаются, но даже и тогда они не стали обычным оружием.
ОРУЖИЕ И БРОНЯ
Археологические данные полностью согласуются с утверждением Тацита, который говорит, что древние германские воины по большей части были вооружены копьем (тгатеа). Как правило, это был всего лишь ясеневый кол с заостренным и обожженным на огне концом, однако нередко на него насаживали наконечник из железа или кости различной длины. Некоторые германцы из тех, с которыми приходилось сталкиваться римским легионам, носили копья с необыкновенно длинными наконечниками, вид которых так пугал захватчиков, что командиру приходилось убеждать легионеров в том, что это страшное оружие есть только у первых рядов вражеского войска. Задолго до конца римского периода германцы отказались от таких копий. Каждый воин в битве мог носить несколько копий, чтобы по необходимости бросать или колоть. Очевидно, копье и щит были в то время основным боевым вооружением германцев. Именно этим оружием одаривал вождь или старший родич молодого воина, достигшего совершеннолетия: теперь он имел полное право носить оружие.
До конца позднего римского периода меч играл относительно небольшую роль в германском вооружении, и даже после этого времени он вряд ли стал оружием рядовых воинов. Прошли еще целые века, прежде чем викинги стали пользоваться франкскими клинками. Однако уже начиная с III и IV вв. в Скандинавии и северной Германии появляются великолепные мечи (см. с. 149). Односторонние рубящие мечи доримского железного века постепенно заменились обоюдоострыми мечами, однако введение этого более универсального оружия отнюдь не сопровождалось каким-либо значительным увеличением числа воинов, вооруженных мечами.
Многие мечи из Скандинавии и из областей, прилегавших к римским границам на Рейне и Дунае, достаточно близки к римскому типу короткого меча — «гладиусу» (gladius), и можно предположить, что они действительно восходят к этому оружию легионеров.
К IV в. н. э. большинство мечников, как римских, так и германских, сражались длинным рубящим клинком кельтского происхождения — «спатой» (spatha). Некоторые из мечей этого типа вышли из рук ремесленников, владевших сложной техникой ковки булатной (дамасской) стали. Принятие «спаты» на вооружение в римской армии было лишь одним аспектом длительного процесса «германизации» римского оружия и вооружения. Все больше и больше варваров поступали в имперские пограничные войска. Появление в римских военных металлических изделиях[7] излюбленных мотивов германского искусства — яркое тому свидетельство.