Шрифт:
– Нет повести печальнее на свете,
чем повесть о Ромео и Джульете.
В. Шекспир
– Нет повести прекраснее на свете,
чем повесть о Ромео и Джульете.
Итог печальный, не об этом судим.
Ведь повесть о любви, за это мы Шекспира любим.
Любовь не может умереть. Она жива в сердцах!
Так пусть же нас печаль не гложет! Ромео жив, Джульета здесь.
Любовь не может умереть. Нет. Умереть она не может!
А. Икрамов
– Варька, ну ты просто дура! Какой гастарбайтер?
Людмила нервно смахнула со стола несуществующие крошки.
– Варь, ну ты подумай. Ну стану я тебе подсовывать кого ни попало. Я тебе говорю – нормальный мужик. Для него твоя квартира идеальный вариант. Центр, к работе близко. А тебе деньги. И неплохие между прочим. В конце концов, не понравиться откажешь ему. Всё, я пошла.
Людмила вышла в коридор и входная дверь хлопнула.
Вот так всю жизнь. Со школьной скамьи подруга верховодила в жизни Варвары. Ну, с её характером полком командовать, как говорила бабушка. Но бабушки уже нет. Когда год назад бабушка внезапно умерла, и Варвара осталась в Москве одна одинешенька, Людмила сама взяла на себя все хлопоты с похоронами и со всеми нужными мероприятиями. Варвара в тот момент оглушенная горем ничего не соображала. Мама, единственный близкий человек, работала далеко на Севере и не смогла приехать вовремя. Недавно мама переехала в Москву к своему новому мужу, с которым они когда то вместе учились в университете. Варвара подозревала, что переехала мама ради неё, бросив свою прежнюю работу. Она очень беспокоилась за дочь.
Варвара вышла в коридор и закрыла входную дверь на защелку. В коридоре стояло зеркало во весь рост, и Варвара остановилась перед ним. Ну что ж, тридцать два года, не замужем, детей нет. Не дурнушка, но и не красавица. Так себе. Фигура не испорчена родами. Ноги стройные. А в остальном ничего особенного. Правда худощава. Немного даже излишне. Но это скорее правильное питание сказывалось. Нет, никаких диет. Просто у бабушки пенсия была небольшая, а зарплата Варвары, школьного учителя, тоже не очень позволяла шиковать. Так что питались без особенных изысков. Не голодали, конечно. Кашки по утрам, обед часто был вегетарианским, а от ужина бабушка всегда отказывалась. Зато бабушка всегда варила варенья и целый год они пили чай с вареньем. Варвара и в этом году наварила варенья, но с кем его теперь пить?
Квартира была бабушкина – ещё старинной постройки. Высоченные потолки, светлая, в самом центре Москвы. Три комнаты. В одной жила бабушка, в другой Варвара, а в зале они встречались и пили чай. Нет, можно было, конечно, попить и на кухне, но бабушка любила пить чай именно в зале, в торжественной обстановке, из старинных чашек и самовара. Самовар был правда электрический, но все равно – это был самовар. А чаепитие было целым ритуалом.
Варвара заглянула в комнату бабушки. Год прошел, а Варвара ничего здесь не меняла. Только вытирала пыль и поливала цветы.
Мужчина оказался совсем не таким, каким представляла его себе Варвара. Ничего азиатского в нем не было. Говорил чисто, без акцента. В толпе москвичей абсолютно ничем не выделялся бы. Среднего роста, широкие плечи. Видно, раньше много занимался спортом. Голова выбрита как биллиардный шар. Но, вежливый, прямо до приторности. Людмила говорила, что это у них менталитет такой. Восточное воспитание. Он сидел на стуле и внимательно смотрел на Варвару. И молчал. И Варвара молчала. Говорила в основном Люда. Варвара показала квартиру, гостю она понравилась, и они договорились о том, как он будет здесь жить. Потом они с Людой ушли и вернулся он только вечером с чемоданом и сумкой. Варвара сидела в зале и смотрела телевизор. Никак не могла успокоиться. Раздражение никак не проходило. Он вышел из своей комнаты и попросил разрешения зайти в ванную и принять душ.
– Да, конечно – рассеянно ответила Варвара, но раздражение только усилилось.
Он что и в туалет будет каждый раз разрешения спрашивать? Варвара выключила телевизор и пошла спать. Дверь на всякий случай закрыла на защелку.
Утром Варвара проснулась поздно. Было воскресение, торопиться никуда не нужно. Она полежала в постели, но потом, вспомнив про постояльца, вышла из комнаты. Постоялец уже стоял в коридоре, в куртке и надевал обувь.
– Извините, Варвара Николаевна, я убегаю. Хочу побродить по Москве. По знакомым местам. Я тут завтрак приготовил. Там все на столе, так что приятного аппетита.
Он ушел и Варвара закрыла за ним дверь.
Снова стало нарастать раздражение – какой завтрак? Из каких продуктов? В холодильнике пусто.
Она сдернула полотенчико и увидела полный стол еды. Холодильник был забит продуктами. Колбасы, сыры, сосиски, сметана, молоко, яйца и ещё много всего.
– Зачем это все – растерянно думала Варвара.
Вечером она сказала ему:
– Не нужно было этого делать. Покупайте только для себя.
– А я купил только то, что необходимо. На каждый день. А вы, пожалуйста, берите все что хотите. Кушайте на здоровье.
Варвара заходила в подъезд, и на неё налетел Витька, сосед. Он больно стукнул её в бок и наступил на ногу.
– Ой, извините теть Варь – на ходу извинился он – бабушке плохо, «скорую» бегу встречать.
Варвара зашла в квартиру и почувствовала, как вкусно пахнет жареным мясом. Она вошла на кухню, потирая бок.
– Ты чего? – удивился он.
– Да так. Витька, сосед, налетел на ходу. А ты чего жаришь? Как вкусно пахнет. Это что за трава –базилик?
– Ага, только у нас она называется «райхон»
– Красиво. Ты уже обедал?
– Да нет, тебя ждал, в животе уже урчит. Мой руки.
Варвара пошла мыть руки и выходя из ванной снова потерла бок.
– Что так сильно стукнул? Отругала его?
– Да нет, он бежал «скорую» встречать. Там бабе Наде плохо. Опять приступ, наверное.
– А чем она болеет?
– Астматик она. Периодически приступы случаются. Вот они «неотложку» и вызывают. А так ей медсестра из соседнего дома уколы делает. Сейчас, наверное, дома её нет.