«Варяг» - победитель
Шрифт:
— Ребята, вы чего, меня одного на этом катере отправите, что ли? — Даже привстал от возбуждения Вадик, всегда бывший домашним мальчиком, и которому до сих пор ничего сложнее спаивания Карпышева в жизни делать не приходилось.
— Нет, конечно, пара мехов и куча раненых, а ты на что рассчитывал?
— Мужики, но я же…
— Хватит истерик! Еще расплачься мне тут! Ты, во-первых мужик, во-вторых — морской офицер, а в третьих, ты что, правда думаешь, это ТЕБЕ будет тяжело? Тебе надо — дойти до порта, дать интервью во все газеты о гибели «Варяга», отправить телеграмму Николашке, расслабься, ее текст твой предшественник, доктор у тебя в башке, составит. Добавить в нее даты гибели «Боярина» и «Енисея», на пароход и в Одессу, а оттуда курьерским в Питер. Там — додавить Николая на сохранение в тайне истории с «Варягом» и на отсылку команд для гарибальдийцев на Дальний Восток. А нам с Василием всего-то навсего выиграть войну! Вдвоем, блин!
— Стоп. Всеволод, у тебя тут нестыковка. Если из Питера на Дальний Восток отбудут команды на два «Гарибальди», а у берегов Японии пропадут «Ниссин» с «Кассугой» — то об инкогнито можешь забыть. Нас тогда будут искать, и скорее всего, перехватят.
— Блин. Тут ты, брат Василий, прав. Надо как-то замаскировать бы. О! Идея. В России всерьез думали о покупке у Аргентины двух гарибальдийцев, но не срослось — бабки да откаты не поделили. Адмирал Рожественский заявил, что они не вписываются в концепцию русского флота. Видать, с ним не поделились. А что, если официально для всех и в Морском штабе, и для самих экипажей,
— Да, но только если никто, кроме Николая и Вадика, в Питере об истинном назначении экипажей знать не будет. Скажем, будет у Вадика пакет с личным рескриптом императора о том, что Вадик имеет право изменить место назначения для экипажей. Так, сходу лучше ничего не придумаю… И еще, ведь Япония запросит у Аргентины, правда ли та продала крейсера России?
— Угу, а потом еще Англия ноту заявит, что, мол, нельзя воюющей стране продавать оружие. Но самое смешное, что Аргентина будет искренне отрицать, что продает их России. Пусть японская разведка и дипломаты помучаются, тяжело, знаешь ли, искать черного кота в темной комнате, особенно когда его там нет.
— Ребята, да я не путешествия боюсь, как мне одному уломать Николая-то? Он же самодержец Всея Великая, Малая и Белая Руси! Князь Финский, эмир Бухарский и прочее, прочее, прочее. А я кто? Тут одного лечения сына и дяди не хватит. Я же не волшебник и не гипнотизер в конце концов! Ладно бы с тобой, Петрович, или с вами, Василий…
Резким взмахом руки Балк прервал лекаря.
— Мы ЗДЕСЬ ровесники, и вообще в одной лодке, так что давай на ты.
— Василий, не обзывай мой крейсер лодкой! Разжалую в матросы! Вадик, пряник ты сам для Николая придумал, причем классный. Я бы такой не смог, честное слово. Так что тебе и флаг в руки. А сейчас мы тебе еще и кнутик для него подготовим, индивидуального, так сказать, изготовления. Персональный ад Императора Всероссийского Николая Второго, прекрасного семьянина, кстати, и неплохого человека, но отвратительного правителя. Значит, запоминай. Тебе придется открыть карты. Никакой мистицизм не поможет заморочить ему голову настолько, насколько нам необходимо. Придется тебе рассказать, кто ты, и откуда, вернее, «из когда». Процитируй его дневник, расскажи ему вкратце, чем кончилась у НАС русско-японская война, про первую мировую, про революцию. Про то, что такое гемофилия и как она у нас лечится. Если поверит, переходи к судьбе его семьи, и потверже. Про подвал в Ипатьевском доме, про кислоту на трупы, чтобы не опознали, про то, как княжон штыками добивали, и прочие грязные подробности в стиле «Дорожного патруля». Напугай его, тогда он твой. Как думаешь Василий, сработает?
— Должно, но давай внесем некоторые коррективы…
Долго еще в тот вечер, плавно перешедший в ночь, в командирской каюте сидели трое. Не один раз вестовой бегал сначала за чаем, а потом и кое за чем покрепче. Современники, как обозвал их группу Балк, обсуждали, спорили, ругались, мирились, снова и снова выдвигали свои и критиковали чужие варианты действий и развития событий. Крейсер же исправно наматывал на лаг милю за милей, двигаясь на двенадцати узлах на юг. Время от времени «Варяг» вздрагивал израненным корпусом на особо крутой волне, как будто ему, в полудреме экономичного хода, снова и снова снились попадания вражеских снарядов, боль разрываемого шимозой металла и ужас маневров уклонения от торпед прямо по мелям.
Примечание русского издателя:
Впервые данный документ был издан в Лондоне в 1907 году под названием «Выдержки из дневника лейтенанта японского флота И*** о ходе войны с Россией», но, судя по объёму располагаемой информации, автором данного произведения является не лейтенант, а один из старших офицеров флота микадо — или офицер штаба Того, или один из командиров кораблей первого ранга; наиболее вероятно, судя по некоторым оговоркам — капитан первого ранга X. Идзичи, командир флагманского броненосца «Микаса».
5 декабря — вернулся из отпуска. Получил новое назначение. На кораблях необычная для этого времени года суета — приём запасов и проворачивание механизмов два-три раза в сутки прерываются учебными тревогами. Очень напоминает подготовку к большим манёврам и императорскому смотру в 1901-м году. Длительные отпуска отменены, отчего некоторые новые товарищи смотрят на меня с белой завистью.
…
20 декабря — интенсивность подготовки не снижается. Судя по разговорам — в других отрядах происходит что-то подобное.
…
6 января — у всех офицеров сложилось мнение, что готовимся или к войне с Россией, или к масштабной демонстрации ей своих намерений — после анализа зарубежных газет другого повода для мобилизации мы не видим.
…
11 января — команда чутко отреагировала на изменение тональности токийских газет в отношении русских — у всех на устах слово «война». У некоторых нижних чинов — с интонацией осуждения.
…
15 января — офицеры получили инструкции о необходимости довести до команды, что божественный микадо не хочет войны, но надеется, что если русские не оставят ему другого выхода, то каждый японец с честью выполнит свой долг.
16 января — с нашего отряда списали пять нижних чинов как потенциально неблагонадёжных. Из них ни одного моего подчинённого.
…
6 февраля — вышли всем отрядом в сторону Кореи.
7 февраля (25 января по юлианскому стилю) — отряды соединились у берегов Кореи. Теперь с нами ещё и транспорты, и миноносцы. Значит, война — для простой демонстрации вряд ли стали бы гонять наполненные войсками транспорты и нежные миноносцы. Задержаны русские пароходы «Россия» и «Аргунь». «Такачихо» пролил первую кровь — умудрились протаранить кита. Доброе предзнаменование.
«Асама» с отрядом крейсеров ушёл в сторону Чемульпо.
8 февраля — под вечер расстались с миноносцами. Мы все молимся за их успех.
9 февраля — утром вернулись миноносцы, радостные доклады не портят даже сообщения о потерях. Как только развеялась утренняя дымка, объединённый флот пошёл добивать русских. На рейде Порт-Артура хаос, но нас уже ждут — огонь открыли как корабли, так и береговые батареи. Эти «сыны…» [37] не смогли потопить ни одного русского корабля. Воевать же одновременно со всей артурской эскадрой и береговыми батареями [38] адмирал не решился. Видимо, война затянется.
Вечером получили радиограмму из Чемульпо. Адмирал обеспокоен, хотя из-за качества связи подробностей не знает даже он сам.
10 февраля — пришли на рейд Чемульпо. Страшная картина погибших кораблей. Порт как умер — все боятся мин. Ещё страшнее, что «Варяг» ушёл. Пусть даже и избитый (малые крейсера в Чемульпо не запятнали свою честь), он всё равно опасен для войсковых перевозок. Через пять минут после получения докладов адмирал отправил полным ходом [39] броненосные крейсера по направлениям в Артур («Ивате» и «Идзумо»), Вэйхай («Адзума»), Циндао («Токива») и Фузан («Якумо») с приказом поймать и уничтожить, а если не получится, то хотя бы добиться интернирования. Телеграммы в Фузан и Токио запретили перевозку войск до уточнения ситуации с «Варягом». После полудня корабли первого и третьего боевых отрядов широким строем фронта с миноносцами в промежутках, охватывая полосу до тридцати миль, отправились вдоль корейского побережья на юг.
Четвёртый отряд оставлен в Чемульпо. Мы отдали им все те немногие шлюпки и катера,
Отчёт императору о событиях в Чемульпо адмирал решил направить за собственной подписью — Уриу погиб, и наш адмирал решил на себя принять этот позор.
11 февраля — за вечер и ночь собрали вдоль корейского побережья восемь транспортов. Утром миноносцы пополнили запасы угля с кораблей первого отряда, а третий отправился конвоировать транспорты в Чемульпо. Хотя толку от них сейчас там — чуть. Ведь придётся разгружаться с помощью шлюпок, а их на «купцах» и без того впритык.
12 февраля — в Фузане получили телеграммы из Вэйхая и Циндао — «Варяга» нет.
Поездом из Сеула доставили издающуюся там для обитателей американской концессии газету «Korea Post». В обычные дни это листок с тиражом сто экземпляров — больше читателей у него нет. Но в этот раз вместо обычной перепечатки телеграфных новостей они издали специальный выпуск о событиях в Чемульпо тиражом в полторы тысячи штук — даже на крови янки готовы делать деньги! Теперь, после живописаний «подвигов» Уриу, «потопившего транспорт в нейтральном порту» — любой англоязычный человек в Корее будет настороженно смотреть на японские военные корабли.
Пополняемся углём. Адмирал наутро намерен организовать эскортирование войсковых транспортов до Фузана под прикрытием броненосцев.
13 февраля — миноносцы сегодня ночью пытались торпедировать «Ретвизан».
Вскоре после полуночи, уже после снятия с якоря, получили телеграмму о прибытии в Шанхай спасшихся с утонувшего «Варяга». Надо бы проверить место гибели, но корабли второго и третьего отрядов крайне нуждаются в бункеровке. Русские объявили о спасательной экспедиции к месту гибели корабля.
14 февраля — пополнив за ночь запасы угля с разгружающихся транспортов (лучше плохой уголь, чем никакой), корабли третьего отряда отправились к Артуру для того, чтобы найти и отозвать с поиска «Ивате» и «Идзумо» (только их гибели нам теперь и не хватает).
Поступило подтверждение о гибели под Артуром русских кораблей «Енисей» и «Боярин». Первая по настоящему хорошая новость с начала войны.
15 февраля — «Адзума» и «Токива» прибыли в Фузан и приступили к бункеровке. В сумерках третий отряд, «Ивате» и «Идзумо» появились возле Чемульпо, о чём и поспешили телеграммой известить командующего. В Фузан стали прибывать войсковые транспорты.
16 февраля — все три отряда собрались в Фузане. Припозднившиеся приступили к бункеровке и готовятся перехватить владивостокские крейсера — лёгкие силы отправлены в патруль к северу от Цусимы.
Среди корейцев в порту ширится пересказ истории «Асамы». Докеры боятся, что наличие японских военных кораблей в порту оставит их без работы — как и в Чемульпо.
То ли под влиянием настроений докеров, то ли в связи с завершением прокладки временной телеграфной линии до Мозампо первый и второй отряды перешли на эту якорную стоянку. После Фузана — страшная глушь. Зато нет шансов ни для европейских шпионов, ни для русских миноносцев.
17 февраля — телеграмма о возвращении крейсеров во Владивосток. Наш штаб получил указания разработать операцию против города и порта.
12-я пехотная дивизия вопреки первоначальным планам вынуждена разгружаться не в Чемульпо, а в Фузане. Один из офицеров штаба дивизии направил к нам полное презрения хокку.
…
19 февраля — из части экипажа «Асамы» сформирована морская рота, чтобы хоть как-то компенсировать потерю темпа развёртывания первой армии.
…
21 февраля — казаки окружили Пхеньян и убили всех до единого из числа разведывательного отряда — единственного, высадившегося в Чемульпо по довоенному плану. Похоже, «хокку презрения» ещё долго будут поступать на флот.
…
Ночь с 23 на 24 — Первый отряд в отдалении наблюдал за попыткой пяти брандеров закупорить вход в Артур. Сигнала об успехе операции (трёх ракет) не было. Возвращаемся в Мозампо.
24 февраля — Владивостокские крейсера снова вышли в море. Наша разведка слишком доверилась местным резидентам. Пять крейсеров Камимуры и приданные малые корабли других отрядов немедленно отправлены на перехват.
25 февраля — наши корабли в заливе Чиу-ван (Голубиная бухта, у японцев собственная топонимика — примечание переводчика) уничтожили русский миноносец («Внушительный»).
37
Японское идиоматическое выражение, тонкости которого были потеряны английским переводчиком.
38
По русским данным стрельба береговых батарей была из рук вон плохой, и все успехи артиллерийской дуэли достигнуты корабельными артиллеристами.
39
Сожжённый уголь дешевле того, что может учинить «Варяг».
Глава 3
Прелюдия
— Ну и долго мы тут будем болтаться, Всеволод Федорович? За последние пять часов уже три раза приходилось давать ход и убегать от джонок. От джонок! Крейсер первого ранга Российского Императорского флота убегает от японских джонок с рыбаками!
Командир, сидя в шезлонге на левом крыле мостика, и подставляя лицо ласковому, почти весеннему солнцу, ответил, не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз:
— Не понимаю я, ну что вам опять не нравится, Вениамин Васильевич? Вы уже десять дней ворчите, не переставая. Сначала было «у нас уголь кончается», чем закончилось? Попался нам этот угольщик, «Мари-Анна», ну и название для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн, прости Господи. Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Теперь небось владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход тоже мы ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация.
— Да, тут нам повезло, но ведь его же могло и не быть? А уголь и правда кончался.
— Вы правда уверены, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы не брать японский уголь даром, а заплатить за британский. Потом, после войны, если захочет казначейство… Но не найти угольщик в этих водах… Это, простите, нереально. Потом вы были уверенны, что пятая, фальшивая, труба это глупость, так как «Аскольд» — единственный пятитрубник в этих водах, в Порт-Артуре. Проехали, никто вроде не заинтересовался, а вот рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может. Потом вы были против того, чтобы маскироваться под тип «Кресси», мол, британцы обидятся, если встретят. Кстати, не встретились, пронесло. Потом вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но какого черта, это же был японский груз, а нам нужен еще один пароход для организации более плотного дозора.
— Ну да, теперь у нас целых два парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок-пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Смех, да и только!
— Знаете, Вениамин Васильевич, вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у того была присказка «и вообще, мне ВСЕ не нравится [40] ». А уж ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру и издалека было не разобрать, что мы — русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку на хвосте.
40
Почему бы нашему современнику не назвать капитана Смолетта из мультика «Остров сокровищ» своим знакомым?