Варяг
Шрифт:
– Отчего ж не взять? – удивился князь.
– Многие пробовали, – осторожно начал Эрик, – да всем он не по зубам оказался. Опять же, путь туда ох как долог, особо сейчас – зима ж на носу.
– А кто говорит о том, чтобы на Корсунь сейчас идти? – пьяно ухмыльнулся Владимир. – Мы туда весной поплывем, по половодью. А насчет того, что никто этот город взять не мог, так ведь мы еще не пробовали! В том-то вся и штука! Или ты в наших воях сомневаешься?
– В воях у меня сомнений нет, – ответил Эрик. – А вот, как быть, ежели греки на помощь своим
– Не придут, – протянул князь, – кишка у них тонка, побоятся.
Эрик тоже хотел бы быть так уверен в этом, как великий князь, но его практический ум не позволял ему надеяться на авось.
Тем временем сосуд с медом опустел, а князь захмелел окончательно. Эрик понял, что разговор подошел к концу.
– Позволь, великий князь, мне с тобой проститься.
– Али не любо тебе с самим великим князем за одним столом сидеть? – обиделся Владимир.
– Как не любо? Любо, да только устал я ныне с дороги – тело отдыха требует.
– Куда ездил? – оживился князь, радуясь возможности отвлечься от уже порядком надоевших государственных проблем.
– К матери, – коротко ответил Эрик.
– Что ж не задержался у нее погостить? – удивился Владимир.
Эрик замялся, и князь это узрел.
– Али случилось что?
– Побранился я с ней, – нехотя признался Эрик.
– С чего ж? Али ты родителей не почитаешь? Волю их не блюдешь? – насмешливо продолжал вопрошать князь.
– Была бы воля разумна, исполнял бы ее, а так глупость одна, – пробурчал Эрик.
– Так что случилось-то? – шибко же утомили князя дела государственные, коль находил он интерес в семейных делах своего милостивца!
– Много всякого, великий князь, что тебе суета людская?
– Да говори, говори, не стесняйся. Я хоть и князь, а все ж тоже человек.
– Хорошо, скажу. Жениться я надумал, великий князь, а мать воспротивилась!
– Жениться? – удивился Владимир. – Кто такая? Что ж ты своему князю не сказался?
– Невольница она, – угрюмо ответил Эрик.
– Уж не та ли, что ты из Константинополя приволок? – добродушно усмехнулся Владимир.
– Она самая, – подтвердил Эрик.
– А ведь мать твоя права, – вдруг выдал князь. – Негоже тебе, княжьему послу на рабыне жениться. Я тебе не позволю свое имя марать!
– Что ж в том плохого? – спросил Эрик, вертя в руке пустой кубок.
– Да то, что тебе нужна жена знатная, которая тебе под стать будет.
– А если я эту люблю? – тихо спросил Эрик, уставившись в пол.
– Да ну и люби себе на здоровье, – ответил Владимир. – Кто же тебе мешает. Только зачем на ней жениться – ума не приложу! Ты не горюй, мы тебе такую жену найдем, что сам император Византийский позавидует. Я вот, кстати, на его сестре ожениться порешил. Думаю теперь, а не ее ли белую рученьку запросить в обмен на крещение?
– Князь, так ведь я говорил тебе, что немолода она и собой нехороша, – Эрик настолько удивился, что даже позабыл на время о всех своих горестях.
– Да знаю я, знаю, – поморщился Владимир, – зато считай что императрица! С византийскими императорами породниться – не великая ли честь и слава?
– Это уж точно, – подтвердил Эрик. – Да только ради того брать в жены нелюбую бабу?
– А то у меня любых мало! – рассмеялся князь. – Ничего, эту я для важности возьму, повенчаюсь с нею по христианскому их обычаю, и будет она у меня сидеть в высоком тереме в дальней светелке.
– Ай, князь, крут ты с бабами, – только и смог сказать Эрик.
– Да, наследников нужно будет от нее заиметь, чтобы хитрая греческая кровушка к нашей простодырой примешалась! – продолжал расписывать свою будущность Владимир. – Послушай, варяг, – вдруг воскликнул князь. – Знаешь, что я надумал? Я и тебя повенчаю в то время, как сам жениться стану.
– Благодарю покорно, – уныло ответил Эрик.
– Найдем мы тебе красавицу, не волнуйся. Самую знатную, да пригожую выберем.
– Мне б лучше мужа для сестры найти, – устало ответил Эрик.
– Да никак она у тебя уже заневестилась? – удивился князь.
– Угу, – буркнул Эрик. – Чуть не опоздал я на сестрину свадьбу. Чуть позже бы явился из Византии и застал бы ее замужем за старым хрычом Хватом.
– Что ж, люб ей Хват? – изумленно спросил князь.
– Ей нет, зато моей матушке люб, – ответил Эрик.
– Ну так пусть сама за него замуж и идет, – ухмыльнулся Владимир. – А в добрых молодцах у нас недостатка нет, хорошего мужа твоей сестре найдем, не волнуйся.
– Да я хочу, чтоб и ей он люб был, – признался Эрик. – Дорога мне сестра моя, не хочу я, чтоб в жизни замужней ей горе мыкать пришлось.
– Ну, как хочешь. Но если что, помни, можешь рассчитывать на мое княжье слово и покровительство.
– Буду помнить, – ответил Эрик с благодарностью.
– Ну, что, иди теперь, пожалуй, – князь уже изрядно притомился, но не от беседы с Эриком, а от неумеренного испития хмельного медового напитка.
Эрик опустился на колени, по обычаю поцеловал княжескую руку. Поднявшись, пошел к выходу. У самого порога князь окликнул его.
– Постой, Варяг, я забыл отблагодарить тебя за славное исполнение поручения моего.
Эрик вернулся обратно в палату.
– Своей княжей волей дарую я тебе угодья под Киевом с тремя деревнями, десять гривн серебра и звание воеводы.
Эрик слегка оторопел от такой невиданной княжей милости и снова преклонил колени, дабы поцеловать руку.
– Ну, теперь иди, – приказал довольный собой князь и, дождавшись ухода Эрика, сам направился в опочивальню.
ГЛАВА 17
За осенью своим чередом пришла морозная зима. Эрик занимался делами, которые положено ему теперь было вершить как княжьему воеводе, а вечера проводил дома, с Лаурой. Девушка понемногу привыкала к жизни на чужбине, вот только к холодам, да к чужому языку она привыкнуть никак не могла. Только и было у нее радости, что дружба с милой Хельгой.