Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь
Шрифт:
Узрев, однако, рядом со свейскими драккарами лодьи и снекки русов, Удата чуток успокоился. Отлегло от сердца: не соврали доносчики – здесь Владимир.
– Я – к нашему князю! – сразу объявил Удата.
Помогло. Волки не стали драть кабанчика, а вполне вежливо проводили к длинному дому, который гостеприимный ярл отдал гостю и его дружине.
Владимир принял старшину ласково. Усадил за стол, велел налить гостю сладкого меду. Помнил, что Удата предпочитает его кислому пиву.
Старшина был тронут.
– А что вуй [51]
– Здоров, – ответил Владимир. – Отъехал на время. Дела. А что новгородцы ваши? Шумят?
– Не без того…
Еще некоторое время поговорили о незначимом, потом Удата перешел к делу:
– За тобой приехал, – сказал он. – Челом бьет тебе старшина новгородская: возвращайся, княже!
Владимир сумел скрыть радость. Сделал вид, что раздумывает.
– А как же Киев? – спросил он. – Как же Ярополк?
51
Вуй (или уи) – дядя по матери.
Иль не прислал еще нового наместника? – Последнее слово Владимир выделил презрительной интонацией.
– Аж двух прислал. Только мы их обратно погоним! – решительно заявил Удата. – Тебя хочет Новгород, князь. Другого не надобно. А Ярополк противиться не станет. Мы ему сами оброк выплатим, сколько назначил. И тебе тоже сполна заплатим, как уговорено. Только ты, княже, возвращайся.
– Сполна – это значит за прошлый год тоже? – уточнил Владимир.
– За всё, – вздохнул Удата. – Новгород решил.
Это было даже лучше, чем ожидал Владимир. И намного лучше, чем предполагал Добрыня. Знать, крепко прижал новгородцев Роговолт. А от наместника проку – никакого. Киев с Полоцком, считай, в одну дуду гудят.
«Так-то, горлопаны, – злорадно подумал Владимир. – Орать да на вече дубинками размахивать – это вам не воевать!»
Но на лице князя эти мысли никак не отразились.
– Большие деньги, – сказал он с сочувствием. – Не жаль отдавать-то?
– Жаль, – признал Удата. – Многие на вече против того кричали, да куда денешься? Киев далеко, а Роговолт Полоцкий опять нам обиды чинит. Дороги обсел, с купцов наших деньги дерет. На волоках тож… А от тех дружинников, что при наместнике состоят, толку нет. Они только по бабьим подолам шарить горазды…
Тут Удата осекся, вспомнив, что сам князь насчет подолов тоже не промах.
– Продолжай, – Владимир сделал вид, что не заметил смущения новгородца.
– Оборони, княже! – пылко воскликнул Удата и, вставши, поклонился в пояс.
– Роговолт, говоришь? – будто раздумывая, проговорил Владимир. – Хочешь, чтоб я князя полоцкого поучил?
– Поучи, батюшка! – слезно попросил Удата. – Он ведь и тебе обиду учинил, не забыл, чай?
Владимир помрачнел. Не любил напоминаний о том, как отказала ему Рогнедка.
– По своим обидам я сам взыщу, – отрезал он. – Но прав ты: Роговолта мне поучить – любо. Да только как с Киевом быть? И с теми дружинниками Ярополковыми, что в моем Детинце сидят. А ну как они моему приходу воспротивятся?
– Не воспротивятся, княже! – замотал головой Удата. – Ты ж сильней их втрое. А от Господина Новгорода им заступы не будет! Они сами уйдут, а ты Роговолта прищучишь!
– Это я могу, – согласился Владимир. – А вот что будет, если сам Ярополк за полоцкого князя заступиться захочет? У него ведь дружина – не только те вои, что он при наместниках оставил. Тем более, говорили мне, породнятся они скоро: хочет Роговолт дочку свою за Ярополка отдать.
– Он-то хочет, да Ярополк не согласен, – поделился свежими новостями Удата. – Наши, кто в Киев ходят, слыхали: не возьмет Ярополк Рогнеду. Он ведь ромейской веры. Ему ромейский бог вторую жену брать не велит. А наложницей Рогнеда не пойдет. Бесчестье это для полоцкого князя.
– Добрая весть! – Владимир оживился. – А все же Киев может за Полоцк стать. И смоленский наместник, я слыхал, тоже с Роговолтом дружен.
– Дружен, – признал Удата. И прибавил мрачно: – Вместе торговых людей наших обирают. Роговолт вон уже на Плесков зубы точит. Хочет под себя подмять, – пожаловался Удата. И опечалился. Показалось ему: не хочет князь возвращаться.
Владимир не стал его разубеждать.
– А я вот с Дагмаром в вик собрался, – сообщил он доверительно. – На франкскую землю. Там раздор ныне. Хорошую добычу можно взять.
– Мы больше дадим, – быстро сказал Удата. – Иди в Новгород, княже, не обидим.
– Я бы, может, и вернулся, – сказал Владимир. – А ну как опять пришлет Свенельдича с войском – меня гнать?
– Не пришлет! – уверенно ответил Удата. – Убили Свенельдича.
Вот так новость!
– Кто?!
– Брат твой, Олег Святославич! Говорят, повздорили они.
– Не врешь? – прищурился Владимир.
– А чего мне врать? Сам Олег его и убил. В поединке.
– Олег – Люта? В поединке? – Владимир расхохотался. Лют с двумя такими, как Олег, управится и не вспотеет.
– Что от людей слышал, то и сказал, – обиделся на недоверие Удата. – На охоте это было. Видно, добычу не поделили. Но что убит – это верная весть. Вот и Свенельд, говорят, подбивает великого князя на брата идти. Он Олегу сына не простит. Так что не до Новгорода Киеву сейчас. Возвращайся, князь!
– Добро, – наконец согласился Владимир. – Но – условие.
– Какое, княже?
– Деньги. Оброк, что вы для Ярополка приготовили, – тоже мне отдадите.
– Так ведь…
– Так! – отрезал Владимир. – Мне, чтоб с Роговолтом воевать, дружина нужна.
– Так мы охотников кликнем! – предложил Удата. – Многие пойдут: злы наши на полочан.
– Ополчение – это хорошо, – одобрил Владимир – Но – мало. У Роговолта дружина варяжская. Против такой настоящие воины нужны. Будут деньги – найму здешних хирдманнов. Вот Дагмара с его волчатами. И других – тоже. Когда будет у меня под началом тысяча викингов, тогда Роговолт у нас попляшет! Да и Ярополк сговорчивей станет, ежели у Новгорода дружина крепкая. Меня ведь к вам князем не Ярополк посадил, а отец мой Святослав.