Васек Трубачев и его товарищи (книга 1)
Шрифт:
— Да еще голодные, верно. Такой подняли вой… — поежился Одинцов. — А мы-то было разлеглись в сугробе…
— Вот так история! — сказал озадаченно Трубачев. — Значит, мы в заповедник залезли… Булгаков, слышишь?
— Слышу. Хорошо, что вовремя выбрались оттуда, а то не собрали бы там наших косточек.
— Угу, — сказал Мазин и отошел, удовлетворенный этим разговором.
В дверях показался Сева Малютин.
— Сегодня новый учитель! — сообщил ему Трубачев.
По коридору прокатился гулкий звонок. Ребята уселись за парты. Все взгляды устремились на дверь.
В класс вошел учитель. Он поздоровался, оглядел ребят и сказал:
— Ну, будем знакомиться. Меня зовут Сергей Николаевич.
— Сергей Николаевич… — повторил кто-то из ребят. Учитель улыбнулся и развел руками:
— Но я один, а вас много! Давайте попробуем такой способ: я буду знакомиться сразу с целым звеном. Согласны?
— Согласны.
Ребята подтянулись, ждали. Учитель подошел ближе к передним партам:
— Ну, начнем с председателя совета отряда.
Васек вскочил:
— Есть! Председатель совета отряда Трубачев!
Сергей Николаевич быстрым взглядом скользнул по крепкой фигуре Трубачева, приметил непокорный рыжий чуб, темные глаза и приветливо кивнул головой:
— Запомню… Вожатые звеньев!
Лида Зорина, Саша Булгаков и Коля Одинцов встали.
— Давайте по очереди! — Учитель остановил глаза на Лиде.
— Звеньевая Зорина. В звене десять человек. Звено, встать! — краснея, скомандовала девочка.
Крышки парт с тихим шумом поднялись. Лида назвала всех по фамилии. За ней были вызваны Одинцов и Булгаков.
— А Булгаков у нас еще староста!
— А Одинцов — ответственный редактор! — осмелев, зашумели ребята.
— Ну, значит, я приобрел замечательных знакомых. Все такие ответственные лица… — пошутил Сергей Николаевич.
Ребята улыбались, переглядывались, кивали друг другу. Леня Белкин показывал за спиной большой палец, выражая этим свое удовольствие.
Сергей Николаевич сказал:
— А я видел ваши работы на выставке. Некоторые очень интересны. Например, ледокол… потом подводная лодка… Очень, очень неплохо сделано.
Новый учитель понравился. Он двигался по классу уверенно и легко, не делая лишних движений, говорил звучным голосом, отчетливо выговаривая слова. Спрашивал ребят, как они провели каникулы, где были, что видели. Потом рассказал, как он в детстве любил собирать всякие коллекции и однажды, зацепившись за водоросли, полчаса просидел в реке.
— Не утонули? — испуганно спросила Надя Глушкова.
— Как видишь, — улыбнулся учитель. Улыбка у него была очень светлая и запоминалась.
Ребята разговорились. Каждому хотелось рассказать что-то о себе. Коля Одинцов летом был на Урале. Он привез оттуда разные камни.
— Ты принеси в следующий раз, мы их тут рассмотрим, — сказал учитель.
Саша Булгаков собирал марки, многие ребята — коллекции насекомых.
Васек вспомнил, что летом он занимался выжиганием по дереву, и спросил:
— Можно принести?
— Принеси.
На следующем уроке Сергей Николаевич вызывал к доске. Спрашивая, он терпеливо ждал ответа, а одному мальчику заметил:
— Ты сначала подумай, о чем хочешь сказать, а потом говори. Надо, чтобы мысль была совершенно ясная, тогда ее легко выразить словами.
Уходя, учитель обратил внимание, что в одном месте парты слишком выдвинуты вперед, и без всякого усилия один передвинул весь ряд.
Ребята ахнули.
После уроков не хотелось расходиться по домам. Ребята шумно обсуждали каждую шутку учителя, каждый жест, улыбку, слово.
— Нет, какой силач! Силач-то какой! — с восторгом кричал Леня Белкин.
— Из всех учителей наш самый лучший! — говорили девочки.
— Он, наверно, военным был. Крепкий такой, ловкий! — предположил Одинцов.
— У него, пожалуй, не побалуешься на уроке, — опасливо сказал Русаков.
Ребята засмеялись.
— Посмотрим, — равнодушно сказал Мазин. — А что он сделает?
— Вышвырнет из класса, вот что! Видал, как парты одним махом передвинул? — смеялись ребята.
— А мне так интересно было — я все боялась, что звонок скоро, — улыбнулась Степанова.
— А Синицына-то, Синицына! — фыркнул Одинцов. — Как воды в рот набрала! А потом у доски каким-то тоненьким, не своим голосом пищала.
— Врешь! Врешь! Ничего подобного! Я ничуть не испугалась. И учитель мне ваш не понравился. Ни капельки не понравился! — прищурившись, протянула Синицына.
— Да не мо-жет быть! — растягивая слова и так же прищурившись, передразнил ее Одинцов.
— Дразнись не дразнись, а не понравился! — обернулась к нему Синицына.
— А почему не понравился? Говори почему? — подступили к ней ребята.
— Она и сама не знает, — улыбнулась Валя Степанова.
— Нет, знаю! — упрямо сказала Синицына. — Во-первых, у него к детям никакого подхода нет. А просто он с нами обращается как со взрослыми.
— Фью! — свистнул Одинцов. — Что же он, в детский сад пришел? В ладоши хлопать должен?