Васек Трубачев и его товарищи. Книга 1 (с иллюстрациями Фитингрофа)

Осеева Валентина Александровна

Поезд шел все быстрее. Показались скошенные луга. На них, как покинутые дома, стояли стога сена. За ними пряталось заходящее солнце. Около железнодорожного полотна торчали редкие кусты с облетевшими листьями. За лугами синел лес. Земля убегала, плыли стога, лес приближался.

Васек еще раз оглянулся на товарищей. Сердце у него замерло.

— Три, четыре! — чуть слышно скомандовал он себе и, отступив, прыгнул.

Саша и Одинцов увидели, как он упал, потом вскочил, споткнулся и, прихрамывая, побежал догонять поезд.

— Прыгай! Прыгай! — кричал он. — Бросай книги!

«Кни-ги!» — долетело до мальчиков. Одинцов догадался, схватил свои и Сашины книги и бросил их.

Саша неловко затоптался на месте, держа за руку товарища.

— Давай вместе!

— Нельзя, хуже! — крикнул ему в ухо Одинцов.

Задыхаясь от бега, Васек размахивал руками и что-то кричал, но голоса его не было слышно.

Одинцов отодвинулся от Саши и прыгнул. Он упал неловко и долго не поднимался. Саша побелел и закрыл глаза:

— Убился…

Когда он снова выглянул из вагона, он увидел, как оба товарища, спотыкаясь, бежали по тропинке за поездом.

Саша зажмурился и прыгнул.

Оглушенный падением, он сидел на траве и потирал ушибленный локоть.

Подбежавший Васек обнял его за плечи:

— Ты что?

— Сижу! — радостно ответил Саша.

Через минуту три товарища шли вдоль железнодорожного полотна. Глядя на Колю и Сашу темными от волнения глазами, Васек повторял:

— Обошлось, обошлось, ребята!

Книги нашли в кустах целыми и невредимыми.

— Они тоже прыгали! — сострил Одинцов, похлопав по своей сумке.

Вечернее небо быстро темнело. Где-то далеко слышались гудки паровозов. Свежий ветер трепал курточки мальчиков.

— Если пустить паровоз на полную мощность… — говорил Саша.

— Подожди… смотря какой паровоз!

Васек поднял голову и прислушался:

— Самолет! Ребята! Самолет!

Из-за леса, почти касаясь верхушек деревьев, вылетел самолет.

— Ура, летчик! Ура!

Ребята прыгали, подбрасывали вверх книги и толкали друг дружку.

— Летчик! Возьмите раненого! — кричал Одинцов. — Сашку Булгакова!

— Нет, Одинцова, Одинцова! У него нос разбился!

— Трубачева возьмите! Дядя летчик! Вот он! Вот! Хромает!

Самолет скрылся в облаках.

Скоро совсем стемнело. Стал накрапывать дождик. Серое здание депо все еще не показывалось.

— Эх, не туда заехали! — с досадой сказал Васек. — Завезли нас к черту на кулички!

— А ты куда билет брал? — натягивая на голову куртку, осведомился Одинцов.

— Он думал — его прямо с доставкой на дом! — рассмеялся Саша.

Наконец показались первые строения.

Прощаясь на Вокзальной улице, мальчики советовались.

— Может, нам к твоему отцу всем вместе идти? — спрашивали Васька товарищи.

— Нет, чего там! Влетит, так за дело.

Павел Васильевич уже давно был дома. Выслушав рассказ сына, он молча вынул из портфеля конверт и сел писать письмо сестре.

Глава 5

Иван Васильевич Грозный

Иван Васильевич прихлебнул с блюдечка чай и выглянул в окно.

— Так и есть, — сказал он, нахлобучивая на голову меховую шапку и снимая с гвоздя ключ. — Хоть бы одни каникулы отдохнуть дали! И все этот Митя всех мутит! — ворчал он, открывая тяжелую школьную дверь.

У крыльца действительно стоял Митя в синем лыжном костюме, за ним — Саша Булгаков и Коля Одинцов. Все трое тащили на плечах лыжи.

— Опять ноги разрабатывать! Вчера на коньках, сегодня на лыжах, — пропуская их, ворчал сторож.

— У нас в плане лыжная экскурсия сегодня, — стряхивая с шапки снег, сказал Митя. — Не все, понимаете, освоили это дело. За каникулы надо подтянуться, — объяснил он, подбирая парные лыжи. — Да вы идите отдыхайте, Иван Васильевич. Мы только соберемся — и айда!

— «Отдыхайте»! — усмехнулся Иван Васильевич. — С вами отдохнешь, пожалуй…

На крыльце затопали, и в дверь вбежали школьники.

— Здравствуйте, Иван Васильевич! — с опаской поглядывая на сторожа, здоровались они.

Иван Васильевич недаром получил от ребят прозвище «Грозный».

Опираясь на толстую, суковатую палку, во всякую погоду стоял он на крыльце, встречая и провожая школьников. На прозвище «Грозный» старик нисколько не обижался.

— Я для вашего брата и есть грозный, потому что безобразия в школе допускать не могу, — сурово говорил он.

Увидев перелезавшего через забор школьника, старик звонко стучал об асфальт палкой:

— Куда лезешь? Где тебе ходить приказано?

— Дорогу потерял! — кричал озорник.

— У меня живо найдешь! Носом калитку откроешь!

Школьник с хохотом скатывался с забора и осторожно проходил мимо сторожа:

— Здравствуйте, Иван Васильевич!

— То-то «здравствуйте»! Дурная твоя голова вихрастая! На плечах ходуном ходит, всякое соображение растеряла! — ворчал Грозный, закрывая за мальчиком дверь.

И вдруг лицо его расплывалось в улыбке, около губ собирались добрые морщинки, и он, похлопывая по плечу какого-нибудь отличника, говорил:

— Инженер! Одно удовольствие от твоего житья-бытья получается. Матери поклон от Ивана Васильевича передай!