Васёк Трубачёв и его товарищи
Шрифт:
– Давай вместе!
– Нельзя, хуже! – крикнул ему в ухо Одинцов.
Задыхаясь от бега, Васёк размахивал руками и что-то кричал, но голоса его не было слышно.
Одинцов отодвинулся от Саши и прыгнул. Он упал неловко и долго не поднимался. Саша побелел и закрыл глаза:
– Убился…
Когда он снова выглянул из вагона, он увидел, как оба товарища, спотыкаясь, бежали по тропинке за поездом.
Саша зажмурился и прыгнул.
Оглушенный падением, он сидел на траве
Подбежавший Васёк обнял его за плечи:
– Ты что?
– Сижу! – радостно ответил Саша.
Через минуту три товарища шли вдоль железнодорожного полотна. Глядя на Колю и Сашу темными от волнения глазами, Васёк повторял:
– Обошлось, обошлось, ребята!
Книги нашли в кустах целыми и невредимыми.
– Они тоже прыгали! – сострил Одинцов, похлопав по своей сумке.
Вечернее небо быстро темнело. Где-то далеко слышались гудки паровозов. Свежий ветер трепал курточки мальчиков.
– Если пустить паровоз на полную мощность… – говорил Саша.
– Подожди… смотря какой паровоз!
Васёк поднял голову и прислушался:
– Самолет! Ребята! Самолет!
Из-за леса, почти касаясь верхушек деревьев, вылетел самолет.
– Ура, летчик! Ура!
Ребята прыгали, подбрасывали вверх книги и толкали друг дружку.
– Летчик! Возьмите раненого! – кричал Одинцов. – Сашку Булгакова!
– Нет, Одинцова, Одинцова! У него нос разбился!
– Трубачёва возьмите! Дядя летчик! Вот он! Вот! Хромает!
Самолет скрылся в облаках.
Скоро совсем стемнело. Стал накрапывать дождик. Серое здание депо все еще не показывалось.
– Эх, не туда заехали! – с досадой сказал Васёк. – Завезли нас к черту на кулички!
– А ты куда билет брал? – натягивая на голову куртку, осведомился Одинцов.
– Он думал, его прямо с доставкой на дом! – рассмеялся Саша.
Наконец показались первые строения.
Прощаясь на Вокзальной улице, мальчики советовались.
– Может, нам к твоему отцу всем вместе идти? – спрашивали Васька товарищи.
– Нет! Чего там! Влетит, так за дело.
Павел Васильевич уже давно был дома. Выслушав рассказ сына, он молча вынул из портфеля конверт и сел писать письмо сестре.
Глава 5
Иван Васильевич Грозный
Иван Васильевич прихлебнул с блюдечка чай и выглянул в окно.
– Так и есть, – сказал он, нахлобучивая на голову меховую шапку и снимая с гвоздя ключ. – Хоть бы одни каникулы отдохнуть дали! И все этот Митя всех мутит! – ворчал он, открывая тяжелую школьную дверь.
У крыльца действительно стоял Митя в синем лыжном костюме, за ним – Саша Булгаков и Коля Одинцов. Все трое тащили на плечах лыжи.
– Опять ноги разрабатывать! Вчера на коньках, сегодня на лыжах, – пропуская их, ворчал сторож.
– У нас в плане лыжная экскурсия сегодня, – стряхивая с шапки снег, сказал Митя. – Не все, понимаете, освоили это дело! За каникулы надо подтянуться, – объяснял он, подбирая парные лыжи. – Да вы идите, отдыхайте, Иван Васильевич. Мы только соберемся – и айда!
– «Отдыхайте»! – усмехнулся Иван Васильевич. – С вами отдохнешь, пожалуй…
На крыльце затопали, и в дверь вбежали школьники.
– Здравствуйте, Иван Васильевич! – с опаской поглядывая на сторожа, здоровались они: Иван Васильевич недаром получил от ребят прозвище Грозный.
Опираясь на толстую суковатую палку, во всякую погоду стоял он на крыльце, встречая и провожая школьников. На прозвище Грозный старик нисколько не обижался.
– Я для вашего брата и есть грозный, потому что безобразия в школе допускать не могу, – сурово говорил он.
Увидев перелезавшего через забор школьника, старик звонко стучал об асфальт палкой:
– Куда лезешь? Где тебе ходить приказано?
– Дорогу потерял! – кричал озорник.
– У меня живо найдешь! Носом калитку откроешь!
Школьник с хохотом скатывался с забора и осторожно проходил мимо сторожа:
– Здравствуйте, Иван Васильевич!
– То-то «здравствуйте»! Дурная твоя голова вихрастая! На плечах ходуном ходит, всякое соображение растеряла! – ворчал Грозный, закрывая за мальчиком дверь.
И вдруг лицо его расплывалось в улыбке, около губ собирались добрые морщинки, и он, похлопывая по плечу какого-нибудь отличника, говорил:
– Инженер! Одно удовольствие от твоего житья-бытья получается. Матери поклон от Ивана Васильевича передай!
Или, грозно сдвинув брови и выпятив грудь, приглашал группу школьников:
– Проходите! Проходите!
Школьники замедляли шаг.
– Артисты! Одно слово – артисты! На собраниях про вас высказываются. Вам в школу, как в театр, на своей машине выезжать надо, а вы пешочком, а?
– Да ладно… уже ругали нас, – подходя ближе, нерешительно мямлил кто-нибудь из ребят.
– Сам! Самолично присутствовал! – ударяя себя в грудь, торжествующе говорил Грозный. – Все собрание тебя обсуждало. А кто ты есть, ежели на тебя посмотреть? – Грозный прищуривался и, оглядев с ног до головы ученика, презрительно говорил: – Сучок! Голый сучок, ничего не значащий! А тобой люди занимаются, выдолбить человека из тебя хотят.
– Да чего вы еще! – пробираясь к двери, бормотали оробевшие школьники. – Не будем мы больше, обещали ведь…