Ваш скандальный нрав
Шрифт:
– Что ты такое говоришь?! – воскликнула Франческа. – Мы не можем оставаться здесь. Кто-нибудь может пострадать.
Франческа подумала, что Джеймс попытается что-то объяснить, но он молчал, а его взор устремился куда-то вдаль, сквозь нее. Наконец он добавил:
– Очень возможно, что это ловушка. Последнее, что тебе стоит делать, так это спешить туда. Не исключено, что кто-то ждет от тебя именно этого.
– От меня? – удивилась она.
– Да.
Тревога за слуг и дом уступила место какому-то другому темному чувству, зародившемуся в глубине ее существа. У нее было такое ощущение, будто земля
– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – При чем тут я? Что тебе известно об этом?
– Я тебе все расскажу, – сказал Джеймс, отпуская ее. – И ты меня возненавидишь.
– Кордер… – Ее слегка затошнило. Она все еще доверяла ему! Но при этом не оставляло ощущение, что она стоит на зыбучих песках. Что он должен ей сказать? Франческа вспомнила ту ночь, когда они познакомились. Когда он с такой легкостью убил человека.
– Но прежде чем я тебе что-то скажу, – промолвил Джеймс, – мне нужно забрать твою одежду.
– Что-о?!
Джеймс не ответил на этот вопрос, и ей оставалось лишь смотреть на него, пытаясь понять, что же он имел в виду. Он мог сказать ей что-то хорошее или совсем уж неприемлемое, но такого она и предположить не могла.
Франческа осталась стоять, открыв рот, а Джеймс торопливо собрал ее одежду с пола. Наконец он выпрямился, прижимая к себе ее вещи.
– Я должен стать тобой, – заявил он.
Липкий страх как водой смыло. Франческа уже не понимала, плакать ей или смеяться. Она слышала о мужчинах, которые любят одеваться в женские вещи. Некоторые из них были очень мужественными. Но все равно это не утешало ее.
– Мои вещи тебе не подойдут, – заметила она.
Джеймс приложил к себе что-то из ее одежды.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он.
– Кордер, ты почти вдвое больше меня, к тому же это мое второе любимое платье.
Джеймс посмотрел на платье, которое держал в своих руках, с таким же выражением, с каким ребенок ревностно охраняет дорогую ему игрушку.
– А мое самое любимое платье испорчено! – воскликнула она. – Ты же сам бросил его – вместе со мной – в канал.
– Никуда я тебя не бросал, – ответил он. – Ты сама туда прыгнула.
– Но у тебя был такой вид, словно ты столкнешь меня в воду, – проговорила Франческа.
Уголок его рта дрогнул, как будто перед ней стоял не взрослый мужчина, а озорной мальчишка. Джеймс подошел к Франческе, по-прежнему прижимая к себе ее одежду.
– Господи, я буду по тебе скучать, – сказал он. И крепко поцеловал ее. Ее тело тут же расслабилось, а разум почти отключился. Но что-то было не так. Что он имел в виду, говоря о платье? При чем тут диверсия?
Джеймс отодвинулся от нее.
– Я скоро вернусь, – сказал он.
– Скажи мне, куда ты идешь? – спросила Франческа. – Что собираешься делать?
– Слишком долго объяснять! – бросил он.
– Нет, не так уж долго, – возразила Франческа. – Кордер, я не идиотка.
Но он уже успел выйти из комнаты. Подойдя к двери, она наблюдала за тем, как Джеймс идет по холлу.
– Кордер! – позвала она.
– Позже! – махнул он рукой.
Франческа с трудом сглотнула, но бежать за ним в одной сорочке не решилась. Слуги ведь смогут потешаться над ней… хихикать за ее спиной. К тому же, даже если она бросится следом за ним, ей едва ли удастся остановить его и не дать сделать того, что Джеймс задумал.
– Смотри не испорти платье! – крикнула она ему вслед.
Джеймсу уже доводилось переодеваться в женскую одежду. Но тогда ее тщательно выбирали – она принадлежала крупным женщинам, – а затем перешивали, учитывая ширину его плеч и высокий рост.
Платье Боннард было очень маленьким. Он понял это, лишь когда попытался примерить его в собственном кабинете на первом этаже.
– Придется разрезать его, сэр, – сказал Седжуик.
– Этого делать нельзя, – вымолвил Джеймс. – Она меня убьет. Это ее второе любимое платье, а первое я уже испортил.
Седжуик недовольно посмотрел на Дзеджо.
– Сэр, у нас нет времени распарывать его, – чересчур терпеливым тоном сказал слуга.
– Нет-нет, – сказал Дзеджо. – Распарывать швы нет необходимости. Вот что можно сделать, синьор. Это очень просто. Мы оставим незастегнутой ту часть, куда она вкладывает свои груди.
– Это называется лифом, – уточнил Джеймс.
– Да. Пусть там все останется открытым, – продолжил слуга. – Тогда, думаю, вы сможете натянуть платье снизу, через ноги. – Он жестом показал, как можно надеть платье через бедра. – К тому же вовсе не обязательно показывать весь наряд. Достаточно, если будет виден только подол. – Он указал на ту часть, что ниже талии. – Можно продемонстрировать цвет и прикрыть ваши ноги, чтобы спрятать панталоны. На голову и плечи вы накинете шаль, так что никто не увидит, что расстегнутый лиф приходится на середину вашего торса. Даже при свете луны – как они увидят вас целиком? Если вы будете находиться в каюте гондолы, у них не возникнет сомнений.
– Что ж, это верно, – кивнул Джеймс. Он сам должен был подумать об этом. И сам должен был догадаться о том, как можно натянуть на себя платье. Он же привык быстро оценивать ситуацию и принимать нужное решение.
– И вам нужно двигаться свободно, сэр, – добавил Седжуик. – Руки должны быть готовы к действию, когда они нападут на вас и попытаются убить.
Конечно, руки Джеймса должны быть свободными. Но это он знал и без подсказок. Главное – добиться того, чтобы мерзавцы напали на него, то есть как-то спровоцировать их. При этом платье наверняка будет безнадежно испорчено.
Ну и что? Какая разница? Она возненавидит его, что бы он ни сделал.
Ах да! Он же старается для своего короля и своей страны. В очередной раз.
Ее заперли.
После того как Франческа вернулась в комнату, слуга принес ей поднос с едой и питьем. Выходя, он закрыл за собой дверь. Франческа пришла к выводу, что он специально сделал это, дабы скрыть ее полуобнаженную фигуру от любопытных глаз прислуги.
Поесть было необходимо – прежде всего для того, чтобы хоть как-то скоротать время, но у Франчески не было аппетита. Правда, она сделала над собой усилие и пожевала что-то, но спустя несколько мгновений, забыв о еде, вернулась к двери. Возможно, кто-то из прислуги знает, что задумал мистер Кордер. Но она же мастерица в деле обольщения, напомнила себе Франческа. И может с помощью своих чар выведать у любого человека что угодно.