Ваше благородие
Шрифт:
— Я боюсь, что тебя пошлют служить в какую-нибудь Тмутаракань, — говорила МН, лёжа на моём плече. — Как я смогу поехать за тобой туда?
— Давай не будем торопиться, — сказал я, — я ещё не начал служить, а ты уже собираешься куда-то переезжать. Да и с твоей учёбой надо решать. Учиться нужно обязательно, а мы друг от друга никуда не денемся.
10 сентября во вторник я пошёл в военное присутствие, это что-то вроде военного комиссариата, подавать прошение о поступлении на военную службу.
Меня, вероятно, уже ждали, так как воинский начальник заглянул куда-то в записи, принял от меня прошение и отправил к старшему писарю для заполнения необходимых документов.
Старший писарь в чине старшего унтер-офицера нестроевой службы (от строевого отличался тем, что унтер-офицерский галун был нашит не по верхней части воротника, а по нижней), дал бумагу для написания прошения, образец прошения и бланк анкеты.
Анкету и прошение я заполнил быстро. Написал, что хочу служить вольноопределяющимся. В анкете было много пунктов про вероисповедание, про образование, семейное положение, награды и прочее. Для человека, который на своём веку заполнял десятки анкет, это дело быстрое.
Старший писарь проверил заполненные мною документы, положил их в отдельную папочку, витиеватым почерком надписал мои ФИО и выдал мне направление на медицинскую комиссию.
С медицинской комиссией с помощью ИП проблем не было. По всем показаниям жив, здоров и годен к воинской службе.
Справку отнёс в воинское присутствие и отдал знакомому уже старшему писарю. Он приобщил справку к моему делу и сказал, что о времени и месте моего меня проинформируют.
В четверг почтальон принёс мне повестку о прибытии в понедельник в военное присутствие.
В понедельник пошли вместе с МН. Мне вручили наряд на обмундирование и отправили на вещевые склады, находящиеся неподалёку от кадетского корпуса. После обмундирования мне надлежало прибыть к начальнику кадрового отделения корпуса.
Рассказывать, что и как происходило на вещевом складе не буду. Мой университетский знак и георгиевская медаль делали сговорчивыми кладовщиков, находившихся на статской службе, а уверенное обращение с формой и командирские повадки ставили в тупик заслуженных тыловиков.
А когда я ловко пришил подворотничок к гимнастёрке, то все стали считать, что я из старых вояк и поэтому мне нашли готовые погоны вольноопределяющегося, обшитые черно-бело-коричневым гарусом.
То, что положено призывнику, называется приданным и помещается в матрацовку, то есть чехол для матраца: там и постельное и нательное белье, и котелок, и ложка и прочее, и прочее. Я потом это опишу.
На извозчике мы доехали до кадетского корпуса и там я попрощался с МН, пообещав в самое ближайшее время дать о себе знать.
Оставив приданное у часового у ворот, я отправился в административное здание корпуса доложиться о прибытии.
Зайдя к начальнику кадрового отделения подполковнику Громову, я доложил о прибытии по советской форме с добавлением титулования:
— Ваше высокоблагородие, вольноопределяющийся Туманов для дальнейшего прохождения службы прибыл!
Моя строевая выправка, уверенность, медаль, университетский знак были как бы пропуском в военную жизнь.
Заглянув в записи, подполковник сказал:
— Здравствуйте-здравствуйте, а мы вас ожидали попозже, но это хорошо, что вы прибыли сейчас. Учебный процесс начался, а у нас нехватка подготовленных кадров. Явитесь к старшему унтер-офицеру Каланчову в роте обеспечения учебного процесса, он вас устроит, а мы найдём для вас занятия именно в проведении учебного процесса. Всего доброго, голубчик.
Рота учебного обеспечения в корпусе была неполной и ею временно командовал старший унтер-офицер Громов. Выслушав мой доклад, он просто сказал:
— Располагайся, вот свободная кровать, обед уже прошёл, до ужина отдыхай, потом всё решим.
Я присел на кровать и стал перелистывать Учебник рядового пехоты первого года службы, хотя я уже читал подобные книги, когда готовился к поступлению на службу, но сейчас у меня есть персональный экземпляр, куда я должен записать, в каком подразделении служу, кто мои командиры и вообще всё, что положено знать солдату.
Что такое Отечество. Назначение солдата.
1. Самыми святыми для всякого русского словами должны быть Царь и Отечество.
2. Отечеством называется всё наше обширное и великое государство — Россия; будучи самым большим государством в свете, Россия достигла своего могущества, величины, силы и славы — мудростью своих великих Царей и доблестью русского воинства.
3. Солдат есть слуга Царя и Отечества и защитник их от внешних и внутренних врагов, для одоления которых он не должен щадить своей жизни.
4. Внешними врагами называются те государства, с которыми мы ведём войну.
5. Внутренними врагами называются люди, живущие в России и оказывающие неповиновение Царю, законным властям и законам государственным, как-то: бунтовщики, разбойники, заговорщики, грабители и т. п.
Учебник хороший и подробный. Все в нём прописано от "а" до "я", от того, что полагается солдату и до того, как солдат должен отписывать и отправлять письма либо военной почтой, либо городской почтой, или отправлять деньги своим родным, даже форма квитанции и указано, как её заполнять.
В этом же учебнике собраны уставы. Что характерно, строевой устав является одновременно и боевым уставом. Так же, как и в нашей армии, солдата никто не учит определению расстояний до цели. В царском учебнике просто рассказано, что видно, что не видно и совсем непонятно, на каком расстоянии это находится.