Ваше Сиятельство 3
Шрифт:
— Я вижу ты слишком много смыслишь в вопросах Жизни и Смерти, но давай все-таки обойдемся без сомнительной философии. Мне это сейчас не интересно. Что именно ты можешь предложить, способное заинтересовать меня? — рассуждения человека вдруг осознавшего себя мертвым мне были смешны. Впрочем, как и его сопоставления любви и мести и рассуждения о могуществе сил в тех или иных мирах. Я умирал и рождался больше раз, чем он успел прочесть полезных книг за свои еще весьма молодые годы. Я бы мог открыть ему глаза чуть шире и сказать много полезного, но тратить время на разговоры с призраком сейчас не было смысла.
— Жаль, что не желаешь поболтать о вечном. Ведь когда-то и ты умрешь. Тебе мои мысли, мой опыт
— Давай ты не будешь петь мне дифирамбы, а перейдешь к делу, — предложил я.
— Ему не нужно верить, Саш! Он заодно в «волками»! Тем более с Лешим, — госпожа Евстафьева по-прежнему сжимала в правой руке доску с несколькими ржавыми гвоздями, очень опасно торчавшими из ее дальнего края.
Я был удивлен, что она слышит нас, ведь мы общались друг к другу ментально. Но Евстафьева слышала нас, и это означало, что у баронессы произошли серьезные изменения в восприятии. Такое бывает от сильного потрясения. И то, что Талия видела астральное тело Родерика подтверждало, что изменения в ее сознании случились значительные.
— Барышня, я извиняясь перед вами. Раскаиваюсь за оскорбления, которые сорвались с моего глупого языка. Особо раскаиваюсь за свое неподобающее поведение. На мне много грехов, и за них мне придется расплачиваться. Но на мне нет такого скверного греха, как дружба с поклонниками Морены. Они нанимали меня несколько раз, но это была лишь хороша оплачиваемая работа, а вовсе не порывы моей души. Да, я был беспринципным мерзавцем, делающим темные делишки за хорошие деньги, но смерть внесла свои коррективы — теперь меня нельзя купить ни за какие материальные блага. Только это не значит, что Родерик теперь бесполезен. Я могу быть очень полезен лично вам, барышня. Если вы простите меня за те скверные слова, сказанные при Новаковском, то обещаю, я вас не разочарую своей пользой, — призрак мага изобразил вежливый поклон и даже нечто вроде реверанса.
— Я тебе не барышня, а ваше благородие, — прошипела баронесса, но злости в ней явно поубавилось, даже доску опустила. — Давай, говори, чем таким можешь быть полезен.
— Обязательно скажу. Только сначала решу вопросы с его сиятельством. Ведь граф не должен ждать так долго, — Родерик не поскупился отпустить легкий книксен и мне, изящно изогнув несуществующую руку. — Есть здесь недалеко местечко, там по пятницам собираются поклонники Морены: многие из «Стальных Волков», разумеется, сам виконт Турчин со своим ближайшим окружением, и кое-кто еще. Каждую пятницу они проводят темный ритуал: приводят кого-нибудь со стороны и приносят в жертву своей богине на алтаре. То, что они делают — большое зло. Когда я был жив, я пытался их остановить, отговаривал, но Турчин и Ламберт даже слушать меня не желали, уверенные, что Морена дает им силы за каждое убийство. Именно там, граф Елецкий, ты сможешь накрыть разом всех тех, кто заслужил твоей мести и наказания смертью. Там ты отправишь их к той, кому они по глупости служат. Интересно?
— Где это место? — разумеется мне было интересно. Вот только до ближайшей пятницы целых шесть дней.
— Я скажу — клянусь. Отпусти меня и сразу скажу, — призрак нетерпеливо дернулся на поводке.
— Родерик, условия здесь ставлю я. Сначала скажешь, где это место. Потом принесешь клятву под именем Сварога, что не причинишь зла баронессе, и лишь тогда отпущу, — говоря это я тихонько сканировал узлы связей его ментального тела.
— Недоверие, граф… У меня даже в мыслях не имелось обманывать. Турчин и его люди мне вовсе не друзья. Единственное, что меня с ними связывало — это возможность заработать. Платили всегда щедро. Вот только все как скверно поменялось — деньги мне больше ни к чему, и нет больше для меня человеческих радостей, — натолкнувшись на мой недовольный взгляд, серый маг наконец решился: — В общем, вот здесь то самое место. Под землей, — сказав это, он передал визуальный образ полутемного зала, просторного с рядами колонн и статуями, стоящими во тьме. — Есть два входа: один через старое поместье Железняка — дверь в подвале ведет в подземный ход, — он снова передал ментально образы поместья, подвала и двери, которые мне требовалось запомнить. — Там, как правило, стережет кто-то из людей Лешего, — заметил Родерик. — А это второй ход через рукав старого стока — начало его здесь недалеко. Туда сейчас ушел Варга и те, кто выжил.
Надо признать, информация Родерика оказалась ценной. То, что он показал, может стать полезнее, стараний сыщиков Скуратова. Хотя как знать, вдруг Федор Тимофеевич, порадует чем-то еще большим. На миг я задумался, не может ли серый маг меня обмануть. Но нет, обмануть в его положении и без особой подготовки вряд ли возможно. Не может призрак выдумать и состыковать все показанные образы за несколько минут.
— Лады, — с удовлетворением сказал я. — Считай, свобода почти заработана. Теперь поклянись, что не нанесешь баронессе Евстафьевой вреда. Клянись, что ничем ее не обидишь, не причинишь ей никакую боль.
— Клятва Дубницкого подойдет? — спросил он, приподнявшись выше над землей.
— Подойдет, — согласился я.
Для меня форма клятвенных заверений не имела важности, потому как у хитрецов всегда имелись уловки, как обойти сказанное. Меня интересовали лишь его слова, которые я собирался увязать в его энергетическом теле с особой ментальной конструкцией. Когда прозвучали последние слова клятвы, я мигом замкнул контур конструкции и сказал:
— Родерик, а теперь попробуй причинить какой-нибудь вред баронессе. Давай, сделай это хотя бы в шутку.
— Зачем? Я же поклялся, — серый маг нахмурился, пытаясь понять, в чем подвох. — Я произнес клятву и выполнил все обещанное. Просто отпусти меня, граф. Ты обещал.
— Я сдержу свое обещание. Но сначала попробуй нанести какой-нибудь вред баронессе. Например, попробуй толкнуть ее, — настоял я.
— Я ему толкну! Этими гвоздями сразу в морду! — Талия подняла свое грозное орудие.
— Дорогая, позволь ему одну небольшую шалость, — попросил я свою подругу и повернулся к призраку: — Делай, я сказал! Сварог за такую мелочь не покарает!
— Поводок ослабь, — попросил Родерик, и когда получил больше свободы, потянулся к баронессе, выставив вперед руку. Дернулся, но так и не смог приблизиться к ней — мертвого мага тут же скрутила волна ментальной боли.
— Проклятие! — прохрипел он. — Что ты сделал со мной, граф Елецкий?! Кто ты вообще, демоны тебя дери?! В твоем сопливом возрасте ты не можешь быть таким! Ты — не Елецкий! — его глаза расширились и засветились красным. — Я это подозревал раньше: ты — не Елецкий!
— Я встроил в твое тело особую ментальную конструкцию, — пояснил я, не обращая внимания на его догадки. — Если ты попробуешь преступить свою клятву, то не Сварог накажет тебя, а ты сам. Это, видишь ли, такая полезная страховка на случай, если ты попытаешься меня обмануть, — я не стал ему сообщать, что моя уловка недолговечна и распадется через пару недель. — А кто я… Считай меня по-прежнему графом Елецким. На этом расстанемся, — с этими словами я рассоздал поводок, удерживающий призрака.