Ваше Сиятельство 6
Шрифт:
Хотя на кусочки разлетелось не только земное тело Геры, но и множество ее энергетических оболочек, смерть ее — явление временное. Боги бессмертны. Знаю, что через какое-то время Величайшая, пройдя через страдания, снова соберется в то самое небесное существо, которым была прежде. Пройдет, наверное, дней пять, десять или пятнадцать, и она может снова дать знать о себе. Но не думаю, что Гера настолько дурна, чтобы еще раз пережить этот мучительный опыт.
Я подошел к Аполлону, лежавшему на земле, и поставив ногу на его грудь, сказал:
— Передайте Громовержцу и другим богам, что Гера наказана по заслугам. И так будет с каждым, кто вздумает сводить счеты с Астерием. И еще передайте, что Астерий намного опаснее, когда он вне земного тела. Я уже предупреждал об этом. Предупреждал дважды. Так что, молитесь, чтобы с телом графа Елецкого ничего не случилось! Заботьтесь о нем! Сдувайте пылинки, небесные мудозвоны!
Я знал, что меня слушает не только Феб и мои слова, и весть о случившемся здесь разнесется по божественным хорам.
Уже собираясь покинуть это место, я добавил:
— А то всякое может быть с вашей Вечной Книгой.
Глава 8
Операция «Гром»
*Извиняюсь, по причине болезни, глава без картинок. Следующая, вероятно, через день, если смогу
Конечно, Родерик баронессу слышал. Он уже знал о произошедшем: какая-то неведомая сила вмиг прервала его контакт с телом Елецкого. Как серый маг не пытался вернуть контроль над телом графа, у него ничего не получалось, его просто отбрасывало. Было такое ощущение, словно в Елецком уже кто-то был. Родерик попытался еще раз изо всех сил, и снова ничего не вышло, тогда он открыл глаза и с изумлением обнаружил Елецкого, стоявшего посреди комнаты.
Принцесса Ночи попятилась в открытому бару, ее лицо выражало изумление и испуг. Княгиня Ковалевская, отбросив журналы, вскочила с дивана.
— Госпожи, прошу, спокойно! Просто не вмешивайтесь, ничего не делайте! — негромко, но очень внятно сказал князь Мышкин. А затем с огромным неудовольствием обнаружил на груди псевдо-Елецкого медальон Каукет.
Сам Мышкин старался сохранить спокойствие, хотя бы видимое. Удавалось это с трудом. Сердце колотилось часто, мысли неслись вихрем. Ругать Талию на такую самодеятельность сейчас бессмысленно. Попытаться снять медальон? Вряд ли это поможет освободить тело от вселенца — может лишь привести к его агрессии.
— Кто ты? — мягко спросил Мышкин, надеясь, что существо в теле Елецкого его понимает.
Глаза графа, вернее, того, кем он теперь стал, больше не метались по сторонам в них появилось что-то осмысленное.
— Это не Елецкий! Ты что, не видишь, Елецкий не такой идиот?! — Талия схватила бокал с остатком ликера, выпила его в два глотка и произнесла свою версию произошедшего: — Что не ясного? Какой-то пидорас влез в тело Саши! Надо его оттуда выгнать!
— Кто ты? — громче спросил Геннадий Дорофеевич и осторожно коснулся его плеча, готовясь развернуть магический щит.
Мышкин чувствовал, вселившееся существо обладает магическими способностями и это могло привести к очень нежелательным последствиям. А если учесть, что на нем медальон древней богини, то ситуация складывалась крайне тревожной. Даже когда Родерика утягивал вселенский поток, серый маг не желал так сильно скорее видеть Астерия и получить от него помощь. Если в обычной жизни Родерик был человеком достаточно мягким, то в тех случаях, когда требовалось проявить магию, он был достаточно решителен и смел.
Ненастоящий граф повернулся, окинул князя удивленным взглядом и ответил что-то на неизвестном языке. Затем добавил слово, всего лишь одно, однако оно было знакомо и Родерику и Талии:
— Каукет!
— Каукет! — почему-то обрадовалась баронесса. — Это сама богиня Каукет! Она будет служить нам!
— Каукет! Каукет! — повторил лже-граф, радостно кивнув и подмигнув баронессе.
— Нет, это не Каукет. К счастью, — Мышкин оставался настороженным и радости баронессы не разделял. У него не было сомнений, что в тело Елецкого вселилась не богиня. Даже у самого низшего из богов энергетические тела гораздо более развиты, а здесь они казались ослабленными, менее выраженными, чем у среднего человека. Возможно, это существо никогда и не было человеком или лишилось физического тела, когда пребывало в подростковом возрасте.
— Не можешь говорить по-русски? — спросил Мышкин. Спросил скорее механически, потому как ответ и так был ясен. Затем он спросил то же самое на английском, латыни и древнегреческом.
Псевдо-Елецкий глянул на него с улыбкой и повернулся к Талии.
— Чего уставился? Влюбился что ли? — Принцесса Ночи подумала, что если сейчас неожиданно схватить одну из бутылок в баре и со всей силы врезать ей по голове этого пидора, то он, скорее всего, потеряет сознание. Тогда она легко снимет с него медальон, а там, глядишь, явится настоящий Елецкий и разберется с остальной частью проблемы. Да, план казался рискованным, но он был великолепен.
Рука госпожи Евстафьевой потянулась к бутылке, но тут очень невовремя вмешалась Ковалевская. Она будто разгадала ее великолепный план и сказала:
— Талия! Я тебя прошу, ничего не говори и ничего не предпринимай. Отойди лучше сюда, ко мне. Геннадию Дорофеевичу виднее, что нужно делать.
— Было бы виднее, он бы хоть что-то делал, а не языком чесал на всяких языках, — взяв бутылку с игристым вином, Принцесса Ночи решила пока не пускать ее в ход — подождать более удобного случая, когда этот мудак повернется к ней спиной. По крайней мере реально полезный план из них троих был только у нее одной.
Родерику стало ясно, что существо в теле Елецкого не понимает ни одного из известных ему языков. И самое скверное, что ненастоящий граф не отзывался на ментальные посылы, в которых имеют значение не слова, а их смыслы. Изначально, в голове вертелась мысль, что вселенец должен иметь отношение к древнему Египту, до того периода, когда медальон оказался запечатанным в захоронении. Возможно, это существо и есть душа погребенного или какой-то жрец, древний маг или еще кто-то, имевший отношение к медальону. Проблема в том, что Родерик не знал звучания древнеегипетского языка — его вообще никто не знал. А вот письменность серый маг знал. Не в совершенстве, но кое-какие основные понятия были ему доступны, потому как читал он в прошлом свитки из Та-Кем — исчезнувшей страны пирамид.