Ваше Сиятельство 8
Шрифт:
Одновременно затрещал пулемет. Я не видел, пробили пули броню Артемиды или нет, но брызнула кровь. Алые капли окрасили ее серебряные волосы, забрызгали кокон, скрывавший Ольгу. Ослепленный Яотл на миг получил передышку. Он воздал руки к небу и тут же на его голове появилось еще несколько глаз. В руках вмиг оказались две каменные глыбы, объятые огнем. Он снова был готов к бою.
Между Священных Камней Чальмекатекутли и Тепейоллотль, чуть дальше останков виманы, разверзся еще один божественный портал. Черный провал в нем засверкал электрическими всполохами.
Я поспешил: держа ладони друг напротив друга, начал собирать магическую силу. Как Яотл метнул огненные снаряды, я не видел, лишь слышал вскрик Артемиды — один точно попал в нее. Чувствовал, как меня обдало жаром и как в спину и в правый бок больно ударила каменная крошка — ее выбило ударом из стены храма. Открыв глаза, я увидел, что Небесная Охотница пытается встать, броня ее разорвана и вся она в крови. Лук валяется шагах в тридцати от нас. Лишь на миг, я встретился взглядом с Арти, увидел в глазах всю ее боль и ярость.
Сейчас я ничем не мог помочь ей. Развел руки, намечая точку силы в теле Яотла и отпустил беспощадный удар «Витру Борем». От взрыва заложило уши. Взрывной волной разметало по площади мертвые тела, встряхнуло даже меня. Тело бога ацтеков разлетелось на куски. Кисть его руки с дергающимися пальцами упала к ногам Артемиды как знак расплаты, за боль, которую он причинил. В тот же миг ровно в то место, где стоял Яотл вонзилось сверкающее копье, разбивая каменные плиты, выбрасывая снопы ярких искр.
— Вставай, подруга! Хватит, притворяться! — воскликнула Афина, глянув на Артемиду и бросила мне: — Яотла поразила я! Так что не думай присвоить мою славу!
— Правда, что ли? — я понимал, что Светлоокая шутит — она всегда была такой, даже когда ей самой приходилось также тяжело, как сейчас Артемиде.
Хотя Яотл больше не угрожал нам, бой не был закончен. Сюда спешил кто-то из разъяренных богов Теотекаиль еще. И стрелки-ацтеки, прячась за пьедесталом Яотла и Священными Камнями вели беглый огонь, хотя не попадали. В храме так же были воины и жрецы.
Подбежав к Охотнице, я прикрыл ее щитом, разворачивая его в полную силу, тратя драгоценный магический ресурс — его осталось мало, но что может быть дороже возлюбленной богини?
— Давай за колонну! — я схватил ее за руку.
— Лучше подай мне лук! Скорее! — поторопила Артемида, сама поднявшись на ноги. Ее броня была покорежена, по телу текли ручейки крови.
В этот раз, я повиновался, добежал до лука Охотницы, тяжелого, сияющего как лунный серп. Прикрываясь «Лепестками Виолы», схватил его и получил пулю в бок — она пробила мой щит и застряла в слое мышц. Уже возвращаясь, успел взглянуть на беспокоящий меня портал. Он раскрылся полностью: из тьмы выползало гигантское тело Пернатого Змея — Кецалькоатля.
В тот миг, когда его тело стало полностью проявленным, Афина громко вскрикнула и метнула копье. Точно гигантская игла, ее оружие пронзило Змея ниже головы, сшивая первые два кольца длинного тела. Мотая рогатой головой, он зашипел. Его могучее дыхание подняло пыльные вихри на площади. Тут же стрелы Артемиды ослепили оба его глаза. Кецалькоатль, судорожно дернулся и бросился назад в портал.
Афина снова издала боевой клич. В ее только что пустой руке появилось новое копье. Меткий бросок разбил черную статую Яотла на множество осколков — это уже была ее шалость.
— Думай, как выбираться, Астерий! Думай! — крикнула мне Небесная Воительница. — Сопроводить в город мы тебя не сможем — это слишком долго! Ближе пригодный виман нет! — она снова метнула копье, туда, куда уже летели быстрые стрелы Артемиды. — И здесь мы не можем задержаться! Перун в ярости! Могут поменяться страницы в Вечной Книге!
— «Thunderbird»! С вашей божественной помощью ее можно повернуть днищем вниз! — воскликнул я и тут же понял, что надежды на летающую машину ацтеков нет: ее носовую часть порвало каменной глыбой. Видимо, ослепленный Яотл, случайно попал в нее.
— Нет! — отвергла Артемида и, глядя куда-то на запал решила: — Давайте в храм!
Я тоже глянул туда, увидел чуть в стороне от темного конуса Чуен-Мекталь три боевых виманы. Они были еще далеко, но нам стоило поторопиться. Стрелы Небесной Охотницы вряд ли справятся с боевыми кораблями, а вот оружие на из борту точно не оставит от меня ничего кроме пепла.
— Ты, как всегда, на несколько минут позже! Можно сказать роковых минут! — возмущалась Артемида, высказывая Афине за ее задержку.
Я спешно снимал с Ольги нити «Коолан Байти», что было нелегко. Ольга тем временем что-то говорила о моих ранах, об Артемиде, я слушал ее вполуха и слушал громкий разговор двух Небесных подруг.
— Но я же опять вовремя! Что плохого в твоем маленьком избиении? Ты получила прекрасный урок! Боги должны проливать кровь хоть иногда! — парировала Светлоокая слова Арти. Подойдя ко мне, задела меня бедром и добавила. — Тем более проливать кровь за тех, кого любят. Скорее, Астерий! Давай лучше мы ее перенесем! И вообще, мне важнее княгиня Ольга, а не ты! С прошлой встречи ты ни разу не почтил меня вниманием — меня это, между прочим, обижает!
— Арета! — вспыхнула Охотница, называя Афину ее микенским именем. — У него на меня не так много времени! И мне не нравится твое наглое заигрывание!
— Что, ревнуешь? — Афина ловко метнула копье в чью-то голову, явившуюся из входа в храм.
Ковалевская молча ждала, поглядывая на два корвета и катер воздушных сил Теотекаиль — они угрожающе быстро приближались. Лишь когда я ее полностью освободил, и Ольга смогла двигаться, она бросилась ко мне, обнимая и приговаривая:
— Слава богам! Слава богам! Я знала, что не может быть иначе!