Ваше Сиятельство 9
Шрифт:
Ясно что ближе к полуночи Ольга, что называется, перебесилась. В первой части сообщения она еще пыталась играть роль возмущенной и обиженной дамы, потом бросила это бессмысленное занятие.
Двери княжеского дома мне открыл их дворецкий. Заботливо предложил помощь с букетом, который едва помещался в моих руках, но я отказался — пожелал поднести сам. А вот на лестнице меня ждал конфуз. Там я встретил Татьяну Степановну, от неожиданности едва не споткнулся на ступеньках и сказал:
— Здравия, ваше сиятельство! Божественно выглядите! Ничего удивительного, что ваша дочь
— Надо понимать, граф, эти цветы мне? Распорядиться насчет ваз? — ее насмешливые глаза изучали меня и отчасти букет.
На такой поворот разговора я точно не рассчитывал. Вот что мне теперь делать? Вручить ей половину и дать повод Ольге снова разыграть капризы? Признаться в преступной недогадливости?
— Татьяна Степановна, цветы, которые для вас… — начал было я.
Мое положение поправила Ольга. Она появилась у мраморной балюстрады и сказала:
— Там ровно сто, Елецкий? Смотри, я пересчитаю. И вазы у меня готовы. Маме пусть цветы принесет папа.
— Да, любовь моя! — ответил я невесте, а будущей теще пояснил: — Татьяна Степановна, вы же видите, букет едва помещается в мои руки. Ваши цветы приедут в скором времени отдельно. Надеюсь, Ольга наследовала ваши вкусы? Желаете тоже белые?
— Какой же вы ловкий хитрец, граф! Ничего удивительного, что вы завладели вниманием Ольги Борисовны! — она улыбнулась, при этом глаза ее выражали удовольствие. Надеюсь, удовольствие от находчивости будущего мужа для дочери. — Я предпочитаю кремовые розы. И мне сто одну. Должен же мой букет отличаться хоть чем-то, — добавила старшая княгиня.
— Мама! — возмутилась Ольга.
— Оль, старшим надо уступать, — сказал я, походя к ней. — Куда цветы?
Цветы, конечно, я отнес в покои Ольги Борисовны. Там в самом деле были готовы три вазы.
— Хорошо погулял? — спросила Ковалевская с подковыркой, когда мы вошли к ней.
— Ну, так… — уклончиво ответил я. Очень не хотелось углубляться в подробности.
— Мне это не понравилось. И ты был нетрезвый — это ясно из твоего последнего сообщения, — она принялась разбирать по вазам цветы.
— Оль, так вышло. На радостях встречи. Ты же знаешь, со мной такого почти никогда не бывает, — я помог ей, щадя пальцы княгини — мои уже были немного исколоты шипами.
— Знаю, поэтому и удивилась. Ленская осталась тобой довольна? — она взяла меня на ремень джан, повернула к себе и тут же огорошила еще одним вопросом: — А миссис Барнс? Как они тебя делили?
— Оль, можно не буду отвечать? — я обнял ее.
— Можно. Потому, что я не очень желаю это слышать. Лучше расскажи, как ты собираешься решить вопрос с храмами Артемиды через барона Ахметова. Я не знаю, кто он, но сомневаюсь, что у него возможности верховного бога, — Ольга поставил фигурную вазу с цветами на тумбочку и направилась к гардеробу. — Ты пока рассказывай. Я буду одеваться. Сам же сказал, что к нему надо успеть хотя бы до одиннадцати.
—
Глава 13
На правах рекламы
Не скрывая удивления, я повернулся к роботу. Он, похожий на стальной цилиндр с округлым верхом, смотрел на меня голубыми кристаллами туэрлина. Все четыре гибких манипулятора были покорно прижаты к корпусу.
— Вам-то, Дока, какой интерес? — шутливо спросил я, обращаясь к нему по названию модели.
— Любопытство, ваше сиятельство! Любопытство — важное качество каждого разумного существа. Именно оно — решающий фактор в нашем познании мира! — робот поднял один из манипуляторов и потряс им, и этим жестом напомнил мне кого-то.
— Не Дока, а Денис… — поправила Ольга, не скрывая ехидной улыбки и добавила. — Филофеевич.
— Замечательно! Жертва твоего прошлого эксперимента назывался Сашей. Если не ошибаюсь, Петровичем. Верно? — я снова повернулся к Ковалевской, ожидая не столько ответа, сколько мгновения, когда она все-таки расстегнет халат. Хотя за время наших Карибских каникул ее обнаженное тело я видел много раз, хотелось снова усладить им взор. Полагаю, Ольга всегда будет дразнить меня столь соблазнительным видом.
— Елецкий, ты не пытайся уклониться от ответа! Я спросила, как ты собираешься решить вопрос с храмами Артемиды. Меня со вчерашнего дня мучает любопытство. Слышал? Сам Денис Филофеевич сказал, что оно — важный фактор познания. В данном случае не мира, а твоих когнитивных завихрений, — она явно демонстративно расстегнула передо мной две верхних пуговицы и остановилась. — Говори! Иначе не расстегну третью!
— Оль, узнаешь. Уже скоро узнаешь. Вы с Ленской меня этими факторами познания долго дразнили, и я хочу поиграть в эту игру, — ответил я, не сводя с нее глаз.
— Ах, так! Тогда мучайся дальше! — она закрыла передо мной дверь, решив переодеваться без моего участия.
Жестокое, конечно, наказание. И смешное. Тут я вспомнил… Отщелкнул от ремня свой новенький эйхос, снова набрал номер срочной доставки. На адрес Ковалевских заказал 101 чайную розу. В приложение добавил открытку и набрал на экране эйхоса для нее текст: «Татьяне Степановне с искренней благодарностью. Я люблю вашу дочь!». Все это время «Денис Филофеевич» тихонько жужжал слева от меня. Явно полный любопытства, робот не выдержал и тихо произнес:
— Ну, скажите, граф! Умоляю! Останется только между нами. Ольге Борисовне не передам.
Я поманил его пальцем и наклонившись очень тихо произнес:
— Сделаю так, что Перун даст заднюю. Старый Небесный пердун еще не понимает с кем связался. Есть и на него управа! Понимаешь?
Если бы у «Доки-12» имелась голова, то он бы наверняка ей закивал, а так он лишь засветился ярче кристалликами туэрлина и зачаровано сказал:
— Да-а-а!
— Я — великий маг! Все в этом мире подчиняются мне и даже боги! — прошептал я, наклонившись к нему еще ниже.