Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики
Шрифт:
Человек покачал головой.
— Пока я ничего не стану делать, — сказал он и подчеркнул: — пока ничего.
Помолчав, добавил задумчиво:
— Вы рассуждаете логично. Очень. Разумеется, я не всемогущ, но, мне кажется, вы забыли одну маленькую деталь. Какую, не скажу. А теперь прощайте. Возвращайтесь на свой корабль и летите, куда хотите. У меня ещё много дел.
Инэш стоял неподвижно, чувствуя, как ярость снова разгорается в нём. Потом, зашипев, он прыгнул, растопырив щупальца. Они уже почти касались нежного тела, как вдруг что-то отшвырнуло его…
Очнулся Инэш на звездолёте.
Он
Инэш лежал неподвижно и думал о том, что сказал человек: «Вы забыли одну маленькую деталь…» Забыли? Значит, они её знали! Что же это такое?
Он всё ещё раздумывал над этим, когда Йоал сказал:
— Глупо надеяться, что наши бомбы хоть что-нибудь сделают!
Он оказался прав.
Когда звездолёт удалился от Земли на сорок световых лет, Инэша вызвали в зал совета. Вместо приветствия Йоал уныло сказал:
— Чудовище на корабле.
Его слова как гром поразили Инэша, но вместе с их раскатами на него снизошло внезапное озарение.
— Так вот о чём мы забыли! — удивлённо и громко проговорил он наконец. — Мы забыли, что он при желании может передвигаться в космическом пространстве в пределах… — как это он сказал? В пределах девяноста световых лет.
Инэш понял. Гэнейцы, которым приходилось пользоваться звездолётами, разумеется, не вспомнили о такой возможности. И удивляться тут было нечему. Постепенно действительность начала утрачивать для него значение. Теперь, когда всё свершилось, он снова почувствовал себя измученным и старым, он снова был отчаянно одинок.
Для того, чтобы ввести его в курс дела, понадобилось всего несколько минут. Один из физиков-ассистентов по дороге в кладовую заметил человека в нижнем коридоре. Странно только, что никто из многочисленной команды звездолёта не обнаружил чудовище раньше.
«Но мы ведь, в конце концов, не собираемся спускаться или приближаться к нашим планетам, — подумал Инэш. — Таким образом, он сможет нами воспользоваться, только если мы включим видео…»
Инэш остановился. Ну, конечно, в этом всё дело! Им придётся включить направленный видеолуч, и, едва контакт будет установлен, человек сможет определить нужное направление.
Решение Инэш прочёл в глазах своих соплеменников — единственное возможное в данных условиях решение. И всё же ему казалось, что они что-то упустили, что-то очень важное. Он медленно подошел к большому видеоэкрану, установленному в конце зала. Картина, изображенная на нем, была так ярка, так величественна и прекрасна, что непривычный разум содрогался перед ней, как от вспышки молнии. Даже Инэша, хотя он видел это неоднократно, охватывало оцепенение перед немыслимой, невообразимой бездной космоса. Это было изображение части Млечного Пути. Четыреста миллионов звёзд сияли, словно в окуляре гигантского телескопа, способного улавливать даже мерцание красных карликов, удалённых на расстояние в тридцать тысяч световых лет. Видеоэкран был диаметром в двадцать пять ярдов — таких телескопов просто не существовало нигде,
И только одна из каждых двухсот тысяч сияющих звёзд имела пригодные для заселения планеты. Именно этот факт колоссального значения заставил их принять роковое решение.
Инэш устало обвёл всех глазами. Когда он заговорил, голос его был спокоен:
— Чудовище рассчитало прекрасно. Если мы полетим дальше, оно полетит вместе с нами, овладеет воскресителем и вернётся доступным ему способом на свою планету. Если мы воспользуемся направленным лучом, оно устремится вдоль луча, захватит воскреситель и тоже вернётся к себе раньше нас. В любом случае, прежде чем наши корабли долетят до планеты, двуногий успеет оживить достаточное количество своих соплеменников, и тогда мы будем бессильны.
Он содрогнулся всем телом. Рассуждал он правильно, и всё же ему казалось, что где-то в его мыслях есть пробел. Инэш медленно продолжал:
— Сейчас у нас только одно преимущество. Какое бы решение мы ни приняли, без машины переводчика он его не узнает. Мы можем выработать план, который останется для него тайной. Он знает, что ни мы, ни он не может взорвать корабль. Нам останется единственный выход. Единственный.
Капитан Горсид прервал наступившую тишину:
— Итак, я вижу, вы знаете всё. Мы включим двигатели, взорвём приборы управления и погибнем вместе с чудовищем.
Они обменялись взглядами, и в глазах у всех была гордость за свою расу. Инэш по очереди коснулся щупальцами каждого.
Час спустя, когда температура в звездолёте ощутимо поднялась, Инэшу пришла в голову мысль, которая заставила его устремиться к микрофону и вызвать астронома Шюри.
— Шюри! — крикнул он. — Вспомни, Шюри, когда чудовище пробудилось и исчезло… Ты помнишь? Капитан Горсид не мог сразу заставить твоих помощников уничтожить локаторы. Мы так и не спросили их, почему они медлили. Спроси их! Спроси сейчас!
Последовало молчание, потом голос Шюри слабо донёсся сквозь грохот помех:
— Они… не могли… проникнуть… отсек… Дверь… была заперта.
Инэш мешком осел на пол. Вот оно! Значит, они упустили не только одну деталь! Человек очнулся, всё понял, стал невидимым и сразу устремился на звездолёт. Он открыл тайну локатора и тайну воскресителя, если только не осмотрел его в первую очередь. Когда он появился снова, он уже взял от них всё, что хотел. А всё остальное понадобилось чудовищу только для того, чтобы толкнуть их на этот акт отчаяния, на самоубийство.
Сейчас, через несколько мгновений он покинет корабль в твёрдой уверенности, что вскоре ни одно чужое существо не будет знать о его планете, и, в такой же твёрдой уверенности, что его раса возродится, будет жить снова и отныне уже никогда не погибнет.
Потрясённый Инеш зашатался, цепляясь за рычащий приёмник, и начал выкрикивать в микрофон последнее, что он понял. Ответа не было. Всё заглушал рёв невероятной, уже неуправляемой энергии. Жар начал размягчать его бронированный панцирь, когда Инэш, запинаясь, попробовал дотащиться до силового регулятора. Навстречу ему рванулось багровое пламя. Визжа и всхлипывая, он бросился обратно к передатчику.