Вавилонская башня (сборник)
Шрифт:
Последней была карточка Конти. Я читал ее со все возрастающим интересом.
«Аль Конти, участник экспедиции Кораля в систему Крюгер-60. Планетолог. На третьей планете системы погиб вместе с пилотом ротоплана Лораном. Через положенные трое суток поиски были прекращены. Спустя несколько часов Конти неожиданно явился сам. Он был крайне истощен. Кроме того, у него обнаружилось психическое расстройство и частичная потеря памяти. На вопрос о пилоте и ротоплане он ничего не смог ответить. Поиски возобновили, на этот раз радиус был в два раза больший, чем расстояние, которое Аль мог, преодолеть пешком за восемьдесят часов. Никаких следов ротоплана найти не удалось. Комиссия пришла к заключению,
Конти до сих пор не дал удовлетворительного объяснения всему происшедшему… Он несколько раз менял свои показания, однако ни одно из них, видимо, не соответствует истине.
В лечебницу доктора Квина его направили вскоре после возвращения. Он находится здесь почти полгода. Пока что память у него не улучшилась.
Дочитав до конца, я еще раз представил себе каждого из этой тройки.
Может ли хоть кто-нибудь из них быть агентом чужой цивилизации? Да с таким же успехом кто угодно, как и никто. Ведь вербовать на такую роль могли только в отдаленной планетной системе. Так что все в одинаковой степени на подозрении.
Как среди пациентов лечебницы на этом одиноком островке отыскать того — а может, и тех? — кому адресованы таинственные сигналы из космоса?
А может, податель сигналов уже сообразил, что его сообщения обнаружены и перехвачены? Что это — односторонняя передача инструкций или, может быть, регулярный двусторонний обмен информацией? Сигналов, высылаемых в обратном направлении, до сих пор не обнаружили…
Мои рассуждения прервал санитар, сообщивший, что уже пора обедать. Еду мне принесли в комнату, Рядом со столовым прибором лежал листок из блокнота, на котором торопливым почерком было написано: «На ваше имя получена радиограмма от Командования. Вам присвоено звание трансстеллярного пилота третьего разряда. Кроме того, переданы пожелания здоровья от Кей.
Я дважды перечитал короткую записку. «Кей» значило «сигналы», «третий разряд» — время их появления. Я проверил по кодовой таблице — это произошло между пятью и половиной шестого… Значит, уже после моего прибытия в лечебницу, в то время, когда я разговаривал… минутку, с кем я тогда разговаривал?
Память у меня хорошая, а в этом случае я особенно следил за собой.
В библиотеку я спустился точно в четыре пятьдесят четыре. С этого момента все четверо были около меня. Энор покинул комнату через десять минут. Спустя каких-нибудь две минуты вышел Квандр (как же, черт побери, его зовут на самом деле?). Конти вывел Оле, пожалуй, минут в двадцать пятого.
«Дьявол, — подумал я. — Они ускользнули почти на полчаса».
Я позвонил санитару, попросил его зайти в кабинет директора и спросить о подробностях насчет телеграммы. Не успел я доесть обед, как санитар вернулся с ответом.
«Командование объясняет, что присвоение разряда произведено в соответствии с пунктом четвертым восемнадцатого параграфа, со всеми вытекающими отсюда правами. Квин».
Я заглянул в табличку. Восемнадцать — это минуты от десятой до пятнадцатой. Четыре — первая минута… Значит, точно: сигналы приняли от семнадцати часов десяти минут до семнадцати одиннадцати. Я в это время разговаривал с Оле… Стало быть, вероятнее всего, они предназначались не ему.
В дверь постучались. Я едва успел спрятать записки, как появилась черная шевелюра Конти.
— Пошли! — подмигнув мне, сказал он.
Не спрашивая ни о чем, я пошел за ним по коридору. Он толкнул одну из дверей и пропустил меня вперед.
Посреди комнаты в коляске сидел Энор. Когда мы вошли, он вздрогнул и попытался спрятать что-то под плед, которым был накрыт. Из-под пледа торчал кусочек провода.
— Не бойся, старина. Тут все свои, — успокоил его Аль, закрывая дверь.
Я взглянул на руку Энора, видневшуюся из-под пледа. Он держал в ней собранный кустарным способом радиоприемничек.
— Энор — электрик, — объяснил Аль. — В от он и сделал приемник практически из ничего. Так мы узнаем, что происходит в мире, отсюда удается поймать Новую Зеландию и некоторые станции Антарктиды. Правда, это категорически запрещено. Единственный приемопередатчик находится у шефа, да и тот под замком.
— Старик совершил ошибку, — засмеялся Энор. — Как-то он попросил меня исправить его приемник. Я и не такие аппараты ремонтировал! Я немного изменил схему, и у меня осталось несколько деталей…
— На каких волнах он работает? — спросил я, пытаясь казаться по возможности безразличным.
— А какие тебе надо? — гордо усмехнулся Энор.
— Да нет, я просто так.
— Могу предложить до пятисот мегагерц.
— Но ведь ультракороткие волны самых дальних передатчиков не доходят до острова Оор? — заметил я.
Энор хитро усмехнулся.
— Ты думаешь, я так, ради удовольствия слушаю радио? Э, нет, я знаю, что и зачем делаю… Они обычно работают на ультракоротких волнах! Те, с Денеба, о которых я тебе говорил. Я должен быть начеку, слушать…
— Ну, хорошо, хорошо! — прервал его Аль, подталкивая меня локтем. — Давай Новую Зеландию, сейчас будут последние известия.
Приемник захрипел, потом неожиданно послышался голос диктора.
«Так вот как сюда просачиваются известия из внешнего мира!» — подумал я, а вслух спросил:
— Этим источником информации пользуются все пациенты?
— Все, кроме идиота Либнера…
— Это еще кто?
— Ну, тот, что выдает себя за Ансата Четвертого Квандра. И есть тут еще один, которому мы не доверяем, — объяснил Энор. — Он здесь всего четыре дня. Ты, наверно, его не видел, он все время сидит у себя в комнате и глядит в потолок или в окно…
— Как его фамилия?
— Точно не знаю. Зовут, кажется, Берт. Вроде бы из старых. А свихнулся только сейчас…
— Его зовут Берт Затль или что-то в этом роде, — буркнул Аль.
Я вздрогнул. Имя и фамилия были мне знакомы!
— Он случайно не из экспедиции Бранта в две тысячи сто восьмом?
— Кажется, да… — задумался Аль. — Помнится, так ответил доктор, когда я спросил его, кто это такой.
Да… Это мог быть тот самый Берт, которого я знал. Он вылетел на год раньше меня, но в противоположном направлении. И его путь был короче. Необходимо его увидеть!
— В какой комнате живет Затль? — спросил я, терпеливо выслушав радиоизвестия, которые меня в эту минуту абсолютно не интересовали.
— В четырнадцатой, рядом с тобой, — объяснил Аль. — Только не советую ходить к нему. Дьявольски скучный тип. Никого, сдается, не замечает.
— И давно он вернулся? — продолжал я. — Я еще не успел посмотреть последние подшивки бюллетеня. Понятия не имею, какие экспедиции вернулись и в каком составе. А этого Берта, пожалуй, я знавал в Учебном. Мы вместе кончали…
— Экспедиция Бранта вернулась три года назад. Они потеряли немало людей, — сказал Энор, пряча приемник под оторванную обивку коляски.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — неуверенно сказал я, осматривая комнату.
Аль вышел следом. Я думал, он опять, как в библиотеке, будет пичкать меня своими таинственными сообщениями, но мы с ним дошли только до двери моей комнаты.
Когда мы проходили мимо четырнадцатой, оттуда вышел один из санитаров и, бормоча что-то себе под нос, направился к лестнице.