Вдова на один день
Шрифт:
– Ну, начал я не с наездов! – Гуров окинул выразительным взглядом пустые тарелки, стоящие перед репортером. – И тебя не пугаю, а предупреждаю, что это действительно серьезно и разглашению не подлежит! Просто чтобы помнил!
– Гуров, кого ты учишь! – Костик преданно сложил руки лодочкой. – Так ты, значит, спрашивал о Семенцовой, Бахрушеве и Лебединском? В связи с конкурсом?
– Ну да. Лебединский участвует в нем?
– Конечно! Куда же без него!
– А Семенцова?
– Только как член комиссии.
– Слушай, расскажи-ка мне
– Да там особо рассказывать нечего! Конкурс как конкурс, такие довольно часто проводятся. Да вообще при любом новом строительстве выбираются кандидатуры, представляющие проекты на утверждение. Создается комиссия – чаще всего из числа самих же архитекторов. Ну, те смотрят, оценивают… Один говорит, мне, мол, нравится эта работа. А другой – а мне вот эта! А третий – я бы вот это убрал, а вот это оставил, а вот тут немного изменил. Словом, потом они совещаются и выбирают лучший, по их мнению, проект. Но иногда бывает и так, что кандидат известен заранее. Тогда все вообще проще.
– А здесь не такой ли случай? – прищурился Гуров.
– Не знаю, – честно признался Костик. – Слушай, Гуров, ну а если даже и так? Ты что, думаешь, что Семенцова сговорилась с Лебединским, и они вместе утопили Вельчинского?
– Разумеется, я именно так и думаю, – сквозь зубы процедил Гуров. – Как же еще? Костик, я прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем, а только отвечай, ладно? Я понимаю, что ты по роду своей деятельности куда больше привык задавать вопросы. Я тоже. Но сейчас побудь, пожалуйста, по другую сторону!
– Ладно, постараюсь, – кивнул Фукин.
– Честно говоря, – задумчиво продолжал Гуров, – из всей этой троицы меня волнует лишь фигура Лебединского. Я так понял, что это один из главных конкурентов Вельчинского. А Семенцова и Бахрушев мне интересны лишь в свете внутренних отношений всей этой среды!
– Хорошо, – посерьезнел Костик. – Что тебе нужно знать о Лебединском?
– Как можно больше. Возраст, заслуги, характер, личная жизнь…
– Лет ему уже где-то под шестьдесят, – начал Костик. – Заслуги… Ну, он многого добился в свое время. Его проекты принимались на ура, здания шлепались одно за другим. Он даже одно время уехал в Штаты и пытался работать. Но что-то у него там не пошло, не нашел он с америкашками общего языка и лет пять назад вернулся. О его характере тебе мало что могу сказать, так как близко не общаюсь.
– Он действительно талантлив? – спросил Гуров.
– Ну, без этого было бы сложно получить признание и, что немаловажно, деньги. Хотя… Не гений. На мой взгляд, довольно стандартен. Все его ноу-хау, по сути, являются хорошо замаскированными компиляциями. Если тебе интересно мое мнение, то он не творец, а стилист. Если ему дать основу и попросить оформить ее, красочно подать, то он справится блестяще. Самому же придумать что-то ему удается редко. Слушай, Гуров, я закажу два по пятьдесят коньячку? – посмотрел на полковника Костик.
– Себе заказывай, я не буду, – махнул тот рукой.
Костик потер руки и сделал заказ.
– Из беседы с Семенцовой и Бахрушевым я понял, что победа в этом конкурсе не так уж для него важна? – задумчиво посмотрел на Костика Гуров.
– Почему? – искренне удивился репортер, ставя пустую рюмку на стол.
– Он же вроде уже сто раз побеждал.
– Ну ты даешь! – крутанул головой Костик. – Во-первых, кто откажется от лишних денег? Во-вторых, победа в конкурсе – это отличный способ напомнить о себе.
Гуров воззрился на Костика с непониманием.
– Последний раз Лебединский чего-то добивался лет восемь назад, а период его расцвета вообще приходится на конец прошлого века, – принялся объяснять тот. – Причем, пока он жил в Штатах, его, естественно, начали забывать. Там он, как я уже говорил, ничего особо не достиг, наоборот, поиздержался. Вернувшись в Москву, обнаружил, что зарабатывает здесь не те деньги, которые хотелось бы. Конечно, ему нужна реклама! И вообще напомнить всем, что он все-таки известный архитектор. Тем более что в свете последних пикантных событий о нем больше говорят в другом качестве… – Костик хихикнул.
– В каком? Что за пикантные события? – заинтересовался Гуров.
– Да, понимаешь… – Костик придвинулся ближе. – Пару лет назад Лебединский завел романчик с одной своей ученицей. А человек он, между прочим, женатый, двое взрослых детей, сын в Англии учится – опять же, к вопросу о деньгах. А девчонка – ученица института архитектуры, шестнадцать лет, только после школы, он ее препод… Чувствуешь пикантность, да?
Гуров кивнул.
– Потом их связь раскрылась, был, естественно, жуткий скандал… Лебединского чуть не турнули из института. Вернее, он все-таки сам ушел в итоге.
– А что с этой девочкой?
– Что-что, – посмеиваясь, продолжал Костик. – Лебединский в этой ситуации сумел выкрутиться с наименьшими для себя потерями. С женой он быстренько развелся, оставив ей в качестве отступного квартиру, машину и энную сумму денег, а на студенточке своей столь же быстренько женился. Так что теперь он не просто новоявленный супруг, но еще и молодой отец годовалой малышки!
– Вон даже как… – протянул Гуров.
– Да-да, – кивал Костик. – Так что в чем-то он даже выиграл. Ну, если иметь в виду, что жить с шестнадцатилетней девчонкой приятнее, чем с пятидесятилетней женой!
– Не знаю, не жил ни с той, ни с другой, – хмыкнул Гуров. – Но могу тебе сказать, что за связь с несовершеннолетней у нас в тюрьму сажают!
– А его и хотели посадить, – понизил голос Костик.
– Да? И что же не посадили?
– Я же говорю, он вовремя ускребся: женился на девочке!
– Ну и что? – Гуров пожал плечами. – Это не освобождает от ответственности!
– Слушай, этих тонкостей я не знаю! Ну, может, сунул кому надо, дело и замяли – обычная история!
– А как вообще все вскрылось?