Вдова
Шрифт:
Ронан уже успел где-то достать доступ с королевскрй печатью.
— Вот милорд, здесь все данные о тех, кто пересекал границу за последние три недели. — Прощебетала девушка, не стечняясь при этом стрелять своими синими глазками в герцога Роури.
— Спасибо, дальше мы сами! — Гневно сверкнув глазами в сторону настырной девицы, проговорила Элен.
— Да миледи. — Скрывая усмешку присела в реверансе девушка.
Элен только закатила глаза и достала первую папку из стопки. Ронан уже просматривал третью, пока Элен заканчивала с первой.
— Я не понимаю что мы ищем? — Начиная злиться проговорила она.
— Все, что может показаться необычным. — Задумчиво произнес Ронан. — Вот это похоже на зацепку. — Он протянул папку Элен и та быстро пробежала по ней глазами.
— Думаю нужно найти все похожие случаи. — С азартом проговорила Элен откладывая драгоценную папку в сторону.
В папке были данные о мелком бане под именем Иман Оглы и он вез в свой дом новую кухарку из Дотрийско герцогства. Кухарка, которой на вид не более пятнадцати, при этом и слова вымолвить не смогла, лишь хлопала глазами и кивала. Что означало только одно — магия. Либо ментальное вмешательство, либо зелье подчинение, что вероятнее всего.
Через два часа упорных поисков Ронан нашел еще четыре подозрительных случая вывоза на территорию Вакхании молодых маронских девушек. Это были и флейтистки и компаньенки и вышивальщицы. В общем придраться было не к чему, документы грамотно обделаны и даже подписи самих девушек присутствовали, что те по доброй воле едут в услужение к вакханцам, чего собственно почти не случалось. Подозрительным было только то, что девушки как одна молчали. А это наталкивало на ряд нехороших мыслей.
На улице было тепло и народ потоком лился к порту чтобы посмотреть на салют.
Элен опёрлась на предложенную руку мужа, и они не спеша тронулись по улице в направлении к портовой площади. Если быть честной, Элен была рада прогулке. От пыльных папок и тяжелых мыслей голова шла кругом и глоток свежего воздуха был как нельзя кстати.
На портовой площади толпился празднично одетый народ. У помоста, где бесплатно разливали красное вино творилось что-то несусветное. С другого конца площади, от балаганного шатра, доносились взрывы хохота. Элен любила кукольный театр и не отказалась бы посмотреть, как мельникова дочка обдурила короля, приехав к нему в гости в рыбачьей сети на козле верхом. Не важно, что наяву представить себе такое было затруднительно, но в сказке это смотрелось очень и очень забавно.
Пока пробирались к лучшим местам, Элен рассказала Ронану о том, как жила в Билморт-Холле и как ортачилась, чтобы не ехать на помолвку в королевский дворец. Со своими замечаниями по этому поводу. Ронан фыркнул и улыбнулся.
— Мне изначально показалось, что с тобой будут проблемы. — Покосилась на него Элен и добавила: — И не зря!
Он снова фыркнул.
Увы, на мельникову дочку поглядеть не удалось.
— Пошли, скоро начнется салют, — Проговорил улыбась Ронан и проталкиваясь вперёд он потянул Элен за собой прочь из толпы. — Зря мы сюда влезли…
Элен двинулась следом, крутя головой. Странно, поначалу ей казалось, что вокруг было много женщин, а сейчас вокруг стеной стояли одни мужчины. Она ускорила шаг, спеша за мужем, продолжая смеяться, и совсем не была готова к тому, что случится. Элен сильно толкнули в спину, а потом что-то ударило по голове. Чувствуя, как подгибаются ноги и темнеет в глазах, попыталась крикнуть, предупредить Ронана — но не успела. Мелькнула, опускаясь на голову мужа, волосатая ручища с зажатым в кулаке кнутом а потом всё исчезло.
????
Эфенди* — вторая, третья и т. д. жена без право на наследников, а по сути узаконенная наложница.
Баш-кадым* — старшая жена имеющая все привелегии, вплоть до телесных наказаний.
Икбал* — гаремная рабыня. Но ее статус может измениться от желания хозяина.
Глава 8: Действия и их последствия
Последним, что почувствовала Элен, были подхватившие ее неласковые руки.
— Что делать с женщиной? — Раздалось над головой Элен. Говоривший был явно из другой страны, так как говорил с ужасным акцентом, отвратительно каверкая слова
— Свяжи покрепче! — Крикнул другой, совершенно чисто. — Она еще пригодиться. Чахран сказал, за такую можно вдвое больше выручить. Внутри у Элен все похолодело. Неужели и она угодила в лапы к похитителям? Но додумать ей не дал все тот же противный, голос каверкающий слова.
— Руки за спиной я ей связал. Кляп в рот запихнул. А ноги тоже? Давай просто верёвку к решетке в стене прицеплю, пусть сидит — куда она денется до утра?
— Чего маешься, жалеешь что ли? — Послышалась сталь в голосе второго похитителя. — Всё равно она тебе не светит, ее отдадут одному из ачи, если дар найдут, а нет — свезут на невольничий рынок. Она только и нужна, чтобы этому хмырю язык развязать.
– Аргуз, хочешь, сам ей ноги связывай. Говорю — к стене я её привязал.
— Ноешь и ноешь… — Бас говорящего звучал недовольно. — Ладно, герцога связали, дверь и слону не вышибить, пошли праздновать. А утром вернётся Чахран, пусть сам разбирается. Мы своё дело сделали.
Хлопнула закрывшаяся дверь.
Элен молча терпела боль в вывернутых плечах и молчала. Главное она была предупреждена и теперь точно не оплашает, главное не спешить. Только темно так, что хоть глаз выколи… Вот бы знать где Ронан? " — Если сказали, что я нужна, чтобы развязать ему язык, значит, жив. Но где?" — Думала Элен пытаясь выплюнуть кляп.
Раздался какой-то шорох, Элен прислушалась. После того, как захлопнулась дверь, стало совсем тихо. Попробовала стукнуть пяткой по полу. Камень. Наверное, погреб.
На крайний случай оставался выход, о котором Элен думать не хотелось. Но он был. Если она ничего не сможет сделать за ночь, утром ее поведут к неизвестному Чахрану и начнут мучить на глазах у Ронана.
В темноте снова раздался шум. Ронан? Элен попробовала замычать. Ничего не вышло, только чуть не задохнулась.