Вебкам-модель: это затягивает!
Шрифт:
Я спустилась с лестницы, вернулась к компьютеру и с радостью показала мемберам обложку журнала. Там сидели, стояли и полулежали семеро фигуристых моделей лет тридцати. Лариса сказала, что для шоу подходят только те журналы, где нет фотографий мужчин – иначе мемберы начнут комплексовать.
“Ха-ха, какие у тебя грязные мысли!”, “В топку латынь! Готовься к настоящей жизни!”, – подбадривали меня мемберы.
Я слюнявила пальчик, листала страницы и изображала такое изумление, как будто видела голые попы впервые в жизни. Медленно расстегивала себе сначала верхнюю
Бонс наконец расправилась с занозой и восстала из кресла. Я поспешно засунула журнал под учебник латыни и прилежно завыла: “Ex quo tempore Latinam discis? Ex quattuor annis”. Но я слишком громко хлопнула журналом по столешнице, и Бонс насторожилась.
– Ну-ка, ну-ка! Что это у нас такое? О гооооосподи!
Для слова “господи” в английском есть два основных перевода. Первый – “god”, что дословно означает “господь”. Религиозные люди избегают произносить это существительное всуе. Зато второй вариант, “gosh”, вполне разговорный. Бонс так вкусно, так пошло протянула это “гооошшшш!”, что нас типнули долларов на десять.
Наставница склонилась над моим журналом, и челюсть ее отвисла.
– Это… это… это… как это называется? – запищала она комариным фальцетом. Схватила меня за ухо и выкрутила.
– Не надо, пожалуйста! – захныкала я. – Это называется… порнография!
– Аххх! – Бонс согнула колени и чуть присела. Звук, который она издала, мог бы в равной степени сойти за проявление и возмущения, и оргазма.
– А это такое? – она открыла журнал на лучшем развороте, приподняла и потрясла, чтобы мемберам тоже было видно.
– Это… две очень красивые девушки целуются возле бассейна, – я опустила глаза и попробовала наполовину спрятаться под столом.
Сама по себе я не выгляжу комично. Даже когда я стараюсь рассмешить зрителя, у меня это не очень получается. Но в связке с этой рыжей бестией получился просто огонь! Она меня допрашивала еще минут десять и заставляла подробно комментировать картинки. Потом схватила меня за шкирку и потянула вверх, пока я не встала в полный рост. Оттащила стул на середину комнаты, поставила меня возле него и заставила согнуться пополам. Задрала мне подол по самые плечи и начала звонко шлепать журналом.
– Раз! Два! Три! Не надо, хватит! Я очень-очень виновата! Пожалуйста! Четыре! – сдавленно вопила я. В полный голос было нельзя, потому что это могли бы услышать мемберы моделей, которые стримили в соседних комнатах.
Закончив порку, Бонс обыскала меня на наличие контрабанды. Она провела мне рукой между ног, точь-в-точь как это делают деликатные европейские женщины-полицейские. Залезла рукой в лифчик. Прохлопала и прогладила ладонями все швы на платье. Прокаркала:
– Ты наказана! Ступай в угол и стой, пока не выпущу!
Я с поникшей головой ушлепала за стеллаж. А Бонс уселась в кресло, вооружилась огромной лупой в черной пластиковой оправе и принялась рассматривать мой журнал.
Второй наш стрим, сразу вслед за первым, вышел чуть менее искрометным. Элли делала вид,
Чтобы дуэтное шоу с маникюром “выстрелило”, нужно, чтобы обе участницы были молодые и стройные. Желательно, чтобы у них был специальный маникюрный столик с длинной горизонтальной лампой, и чтоб сидели они за ним в одних трусах. Но у нас тоже получилось неплохо. Мы обе были в шортах, майках и шлепанцах. Как ни странно, в вебкаме мемберы часто просят моделей надевать домашние пушистые шлепанцы. Эта обувь кого-то расслабляет, а кого-то заводит.
– Тебе какие мужчины больше нравится? – допрашивала меня Бонс.
– Всякие! – отвечать по-другому было нельзя. Каждый мембер, готовый нас типнуть, должен был поверить, что я мечтаю именно о нем.
– Что именно тебе в них нравится?
– Я люблю, как от мужчин пахнет! Люблю их голоса, их походку. Люблю мужскую одежду…, – я прилежно изображала из себя девственницу-нимфоманку.
Как только мы достигли финансовой цели и шоу перешло в платный формат, наши разговор стали более откровенным.
– Расскажите мне о своем первом любовнике! – попросила я.
– О, он был ужасен! Он был небрит! Он поставил меня у стены и стянул с меня шелковую сорочку, – Элли с балетной грацией продемонстрировала, как джентльмен спускал с ее плеч бретели. – И начал обцеловывать по всему телу. Представляешь, что это такое, когда тебя щекочет густая колючая черная борода? Чмаф-чмаф-чмаф-чмаф! – она забавно задвигала нижней челюстью, и я подумала, что половина зрителей от нас сейчас отвалится.
Поразительно, но нам опять насыпали щедрейших типов! Я краем глаза это увидела и осмелела.
– Вы когда-нибудь загорали голышом на пляже? Ваш муж заставал вас с любовником? Как вы поняли, что у вас начался климакс?
На каждый вопрос Элли выдавала искрометный ответ и сопровождала его уморительной жестикуляцией.
Мы могли бы разговаривать еще долго, но билетные шоу затягивать нельзя. Мемберы должны понимать, что за каждую секунду ценного времени модели нужно платить. Длительность перформанса должна соответствовать той финансовой цели, которая ставилась в его начале.
Интересно, Крис видела эту часть шоу? Или только ту, что с латынью? Я не была уверена, что встреча с ней состоится. Думала, что она про меня забудет или в последний момент поменяет планы. Но она позвонила и подтвердила. Предупредила, что будет не одна.
Я не рассчитала время и приехала в чайхану на полчаса раньше. Села в углу, заказала лимонад и стала рассматривать гостей. Почему многим людям становится так весело просто из-за того, что они сидят в компании друзей и выпивают? Почему эта эйфория никогда не накрывает меня? Неужели у меня завышенные требования, а все остальные настолько неприхотливые? Раньше я думала, что во всем виновата провинция. Вот перееду я в столицу, и мир заиграет новыми красками… Но он не заиграл. Моя жизнь несомненно стала более увлекательной – но я так и не научилась полноценно ей радоваться.