Вечер медведя
Шрифт:
— Держись, медвежонок, — Райдер взял у нее гитару и отложил в сторону. Заведя руку ей за спину, а другую под колени, он повернул ее, положив ее ноги на кожаный пуфик. Его худые пальцы были длиннее, чем у Бена, такие же мозолистые и, к ее удивлению, такие же нежные. В его запахе чувствовалась дикость кота — оборотня и легкий привкус древесного мыла, которым он пользовался.
Покалывание пробежало по ее коже, дразня ее осознанием того, что она женщина, а он мужчина. Нет. Нет, нет, нет. Плохо уже то, что
Склонив голову, изучая свои руки, она прошептала:
— Спасибо.
— Эмма? — Когда она подняла взгляд, то встретилась взглядом с темными, как ночь, глазами, искрящимися смехом. — Всегда пожалуйста. — Он провел пальцем по ее щеке.
Отстранившись, он тряхнул головой точно так же, как она встряхивала свой мех, когда впервые распушила его, избавляясь от последних, оставшихся следов человека.
— Мы с Беном провели много времени в дикой местности. В тот единственный раз, когда я провел в таком состоянии целое лето, месяц спустя я все еще разговаривал сам с собой. Как долго ты была вдали от цивилизации?
Неожиданный вопрос потряс ее. Его темные глаза были пристальными и слегка пугающими.
— Пожалуйста, не увиливай, маленький бард, — мягко сказал он. — Назови число.
Врать? Она не могла, никогда не могла.
— Три.
— Три чего?
Упрямый самец. Ее шепот был почти неслышен.
— Года.
Его ошеломленное выражение лица понравилось ей, пока он не задал следующий вопрос.
— Но почему?
Она вздернула подбородок.
— Я объяснила Козантиру. — И больше она не собиралась ничего объяснять.
Когда Бен и Минетта вошли в комнату, она почти обрадовалась.
— Вот твоя гитара, брат, — Бен протянул ее Райдеру.
Нахмурившись, Райдер сел в кресло, но его взгляд то и дело возвращался к ней.
Это не имеет значения, сказала она себе. Ей больше не нужно отвечать ни на какие вопросы. Ей вообще не следовало ему отвечать. Глупый самец.
Глупая Эмма.
— Проблемы? — Взгляд Бена согрел ее кожу.
— Нет. У меня есть гитара. И никаких проблем. — Музыка могла исцелить почти все.
В ту минуту, когда мужчины начали петь вместе, она поняла, что была права.
Очень красиво. Звучный баритон Райдера подхватил мелодию. Бен добавил гармонии своим глубоким, грохочущим басом.
Больше, чем красиво. Как один из тех легендарных афродизиаков, звук их прекрасных мужских голосов танцевал на ее коже, оставляя за собой след желания. Ничто, даже Собрание, никогда не влияло на нее так глубоко, во всех смыслах.
Когда она смотрела на Бена, все, что она могла видеть, — это какие широкие у него плечи, как напрягаются бицепсы под тканью белой рубашки и как воротник обрамляет его жилистую шею. Ей хотелось прижаться губами прямо здесь, к загорелой коже, обнаженной двумя расстегнутыми пуговицами.
Когда она посмотрела на Райдера, то не смогла отвести взгляд от красоты его запястий и сильных пальцев на струнах. Каково было бы ощущать эти руки на своем теле?
Стоп.
Она переключила свое внимание на Минетту. Сидя перед камином, детеныш покачивалась в такт музыке и наблюдала, как саламандры танцуют среди пламени.
Прекрасно.
Не в силах перестать улыбаться, Эмма обхватила рукой гриф гитары и добавила к музыке несколько причудливых аппликатур. Счастье нахлынуло и переполнило ее, когда она вплела свой голос в мелодию.
Минетта подпрыгивала по мере того, как музыка становилась все насыщеннее.
Мужчины повернулись и посмотрели на нее. Взгляд Бена наполнился удовольствием, взгляд Райдера смягчился до жидкой темноты.
Может, это залитое солнцем время и не продлится долго, но сейчас… в этот восхитительный момент времени… она укутается в тепло.
Глава 12
В таверне «Дикая Охота» Бен, облокотившись на каминную полку, наслаждался происходящим.
Сидя на соседнем стуле, Эмма пела для толпы, аккомпанируя себе на гитаре, которую подарил ей Бен.
Бен усмехнулся, увидев недовольное выражение лица Козантира. Принять у себя барда было блестящей идеей, но он, очевидно, думал только о пользе для Даонаинов, а не о том, как местные жители будут стекаться в таверну за новым развлечением. Типичный кот — оборотень, Калум ненавидел толпы.
Слишком плохо для него. Слух разошелся, и, хотя это было первое выступление барда в четверг, все столики были заняты. Вдоль стен выстроились люди. Даже игроки в бильярд остановили игру, чтобы послушать.
Оборотни и люди были очарованы. Он улыбнулся, когда она плавно перешла к другой песне — более непристойной, от которой таверна закачалась.
Бен понял. Ее песни проникали достаточно глубоко, чтобы вызвать слезы, прежде чем смыть боль начисто и успокоить. Ее нежность и энтузиазм тронули всех, кто слушал.
У Эммы было много любви, которую она могла подарить. Пройдет совсем немного времени, и у нее появится спутник жизни. Черт возьми, любой мужчина гордился бы тем, что заботится о ней, защищает ее и лелеет.
Однако — это будет не Бен. Не может быть, не должен.
Эмма была всего лишь маленькой черной медведицей, а не гризли, и его детеныши все равно были бы слишком большими, чтобы она могла благополучно родить. Его печаль окутала все вокруг. За последние несколько недель они с Минеттой показали, чего ему не хватает в жизни. Он хотел себе вторую половинку. Хотел разделить ее со своим братом и понаблюдать, как ее формы округляются, вынашивая их отпрысков. Хотел быть окруженным любовью и заразительным смехом детенышей.