Вечера с историком
Шрифт:
В другое время Елизавета могла бы рассердиться и осадить его за такие речи, но так уж получилось, что в тот день она пребывала в наилучшем расположении духа и не была склонна раздражаться. Королева рассмеялась и взглянула на свое отражение в маленьком стальном зеркале, сняв его с пояса.
— Такое напоминание, милорд, можно счесть нарушением правил вежливости. Вероятно, вы слышали, что женщинам свойственна изменчивость настроений.
— В таком случае, мадам, — с горечью произнес посол, — я молю бога, чтобы ваше настроение изменилось опять.
— Ваша молитва не будет услышана. На сей раз мое решение окончательно.
Де Квадра поклонился.
— Боюсь, что король, мой повелитель, будет очень недоволен этим.
Королева посмотрела ему в лицо. Глаза ее загорелись.
— Бог свидетель, я выйду замуж ради собственного счастья, а не для того, чтобы сделать приятное королю, вашему повелителю.
— Значит, вы решили выйти замуж? — выпалил посол.
— Нравится вам это или нет, — насмешливо ответила королева. Веселость вновь взяла в ней верх над мимолетным раздражением.
— Вероятно, я должен радоваться тому, что радует вас, мадам, — произнес де Квадра холодным тоном, совершенно не вязавшимся с содержанием его высказывания. — Желание выйти замуж — вполне достаточная причина для такого поступка. Простите, Ваше Величество, я не расслышал, за кого.
— Я не называла никаких имен. Но такой проницательный человек, как вы, вполне мог бы догадаться, — ответила королева и застенчиво, и дерзко одновременно, глядя на посла поверх своего веера.
— Догадаться? Нет. Моя догадка может обидеть Ваше Величество.
— Каким же образом?
— Ну, скажем, если я введен в заблуждение тем, что вижу. Если я назову имя человека, который столь очевидно для всех пользуется вашей королевской благосклонностью.
— Вы имеете в виду лорда Роберта Дадли, — Елизавета слегка побледнела и часто задышала. — Почему же эта догадка должна обидеть меня?
— Потому что королева… мудрая королева никогда не связывает себя узами с собственными поданными, особенно если он уже женат.
Эти слова уязвили ее. Де Квадра ранил и гордость женщины, и достоинство королевы разом, но сделал это так ловко, что не дал повода выказать откровенную обиду. Елизавета закусила губу и подавила приступ гнева. Она рассмеялась, но смех ее прозвучал немного злорадно.
— Мне кажется, что в отношении супруги милорда Роберта вы осведомлены несколько хуже, чем это бывает обычно, сэр. Госпожа Роберт Дадли либо мертва, либо на грани смерти, — сказала королева и, увидев на лице посла выражение крайнего недоумения, сочла беседу законченной и удалилась.
Но в самом скором времени Елизавета призадумалась, и ей стало немного не по себе. Тем же вечером она поделилась своими сомнениями с милордом Дадли, передав ему слова де Квадра. Его светлость, не отличавшийся дальновидностью, расхохотался.
— Ничего, скоро он запоет по-другому, — заявил он.
Королева положила руки ему на плечи и с обожанием посмотрела в его миловидное цыганское лицо. Он никогда не видел ее такой влюбленной, как в эти последние дни с тех пор, как она покорилась ему на террасе Уайтхолла. Никогда еще не было в ней столь много от женщины и столь мало от королевы.
— Вы уверены, Робин? Вы совершенно уверены в этом? — с жаром спросила она.
Лорд привлек ее к себе, и она покорно позволила заключить себя в объятия.
— Как же иначе, когда столько поставлено на карту, милая? — произнес он, и Елизавета сразу поверила ему, поверила потому, что хотела поверить.
Это было в субботу вечером, а утром в понедельник пришло известие, доказывающее, что его уверенность была вполне оправданна. Весть эту принес один из камнорских слуг, человек по имени Боуз, вместе с другими ходивший на ярмарку в Абингдон и обнаруживший труп своей госпожи у подножия винтовой лестницы. Все были убеждены, что с Эми Робсарт произошел несчастный случай.
Правда, милорд ждал несколько иных вестей. Его немного удивило, что несчастный случай, разрешивший все затруднения, произошел так кстати и избавил его от необходимости принимать меры, чреватые большой опасностью, и связывать себя преступными узами с сэром Ричардом Верни. Лорд понимал, что теперь подозрение может пасть на него самого, что его враги будут умело направлять это подозрение. Осознав это, сэр Роберт немедленно взялся за дело. Он тотчас же схватил перо и написал своему родственнику, сэру Томасу Блаунту, который как раз направлялся в Камнор. В письме сэр Роберт пересказал то, что узнал от Боуза, попросил Блаунта поручить судебному следователю провести самое строгое дознание и послать за сводным братом Эми, Эпплярдом. «Прошу вас действовать, невзирая на чины и звания» — так заканчивалось это письмо, посланное лордом Блаунту с Боузом.
Прежде чем сэр Роберт успел принести королеве весть о несчастном случае, уничтожившем препятствия к их браку, появился сэр Ричард с рассказом о том, что произошло на самом деле. Он рассчитывал на похвалу и признательность своего хозяина, но вместо этого поверг его в смятение, а потом выслушал немало сердитых упреков.
— Милорд, это несправедливо, — сетовал верный прихвостень. — Зная, что дело не терпит отлагательств, я поступил единственно возможным образом, обставив все как несчастный случай.
— Моли бога, чтобы суд присяжных счел это несчастным случаем, — отвечал Дадли. — Ибо если вскроется вся правда, последствия падут на твою голову. На меня не надейся, я заранее предупреждал тебя об этом. Не ищи у меня помощи.
— Я и не ищу, — сказал сэр Ричард, чувствуя презрение при виде этих проявлений трусости и подлости, столь присущих жалкому эгоисту, которому он служил. — Да и не будет в том нужды, ведь я не оставил следов.
— Надеюсь, что так, ибо знай: я приказал провести тщательное расследование, попросив забыть о чинах и званиях. И я буду стоять на своем.