Вечера в таёжном селе
Шрифт:
– Нет, Юля, ты должна остаться – спокойно, но твердо возразил Николай Сидорович – сейчас очень поздно и транспорт не ходит. Будем ждать утра. Тебе нужно выпить что-нибудь успокаивающее, чтобы ты поспала.
– Я не хочу спать, у меня сегодня вдохновение! – вновь оживилась Юля.
– Тогда нам придется вызвать скорую – возразил отец Наташи.
– Разве кто-то болен? – поинтересовалась девушка и оглянулась.
Стас поежился от взгляда Юли. Ее глаза смотрели внутрь, словно не видя ничего вокруг. Девушка видела какую-то свою картинку, которая как ширма закрывала реальную картину
– Я пойду вызову скорую – принял решение Николай Сидорович, оделся и вышел на улицу.
Растаявший днем снег, подморозило ночью, и тонкие льдинки хрустели под ногами. Мужчина поежился.
– Поскорее бы провели телефон! – вздохнул он – заявление уже месяц у них лежит!
Николай Сидорович быстро зашагал по улице, не задумываясь, от чего ему более неуютно – от ночного холода после тепла постели или от рассеянного взгляда безумной молоденькой девушки, который невольно врезался в память.
Семья никогда не сталкивалась с психически больными людьми, и никто из них не имел ни малейшего понятия как им помочь, поэтому вызов специалиста казался самым правильным решением.
Дойдя до ближайшего автомата, он вызвал «неотложку». Дежурная, определив по описанию, сразу прислала бригаду из психиатрической лечебницы. Юля не паниковала как многие психически больные, когда им предлагают лечь в больницу. Возможно, она еще ни разу не была в лечебнице и не знала, чем это ей грозит. Девушка спокойно дождалась машины, но приехавший с бригадой крепких санитаров врач, узнав, что хозяева дома не являются родственниками больной и никто о ней толком ничего не знает, отказался забирать девушку.
– Но что мы будем с ней делать?! – поразился хозяин дома – вы же видите, что с ней происходит! – он указал на «украшенную» комнату.
– Вызывайте ее родственников. Только по их заявлению мы сможем положить больную на лечение – категорично заявил врач – лечение будет длительным.
– Конечно, если это надолго и серьезно, тогда нужно дождаться родных. Но что делать нам, пока ее мать приедет?… – Нина Анатольевна растерянно развела руками.
– Вам придется терпеть «творчество» гостьи – продолжил врач – иначе ее мать подаст на вас в суд за то, что вы сдали ее ребенка в лечебницу. Я не удивлюсь, если девушка станет абсолютно нормальной в присутствии матери. У нас такое нередко случалось. Есть дети, которые не переносят разлуку с родными.
– Но она уже несколько лет живет в общежитии – возразила Наташа.
– Возможно, другой стресс вызвал обострение.
– Но можете ли Вы дать успокоительное, чтобы она могла поспать? – Стас устало потер глаза.
– Конечно, успокоительное я дам, но не то, что мы даем нашим больным, оно слабее. Но вам нужно быть с ней очень осторожными. Такие больные делают все, что придет им в голову и они очень сильны! Берегитесь, чтобы она не выбросилась из окна или не бросилась с обрыва, у вас же здесь горы. Иначе родственники спросят с вас… – вздохнул сочувственно врач и дал несколько таблеток – давайте ей три раза в день. Это хотя бы немного снимет раздражительность. Но я не могу вам обещать, что ваша гостья уснет. Эти больные не спят иногда по целой неделе. Они могут час или два в сутки спать.
Скорая помощь уехала. Пришлось Наташиной семье устроить дежурство. До конца ночи никто не смог уснуть, ранним утром, перед работой Николай Сидорович, узнав домашний телефон у Юли, позвонил ее матери, объяснив ситуацию. Та обещала выехать ближайшим поездом, но поезд шел двое суток, и это время нужно было переждать. С утра и до вечера Наташа общалась с Юлей сама, но потом ей нужно было уходить на работу, и она вынуждена была оставить девушку на попечение матери, которая почему-то очень боялась больную.
Добираясь до работы, Наташа не находила себе места от тревоги за мать, оставшуюся один-на-один с больной Юлей. Впервые девушка поняла, как чувствуют себя люди, у кого дома нет мира и покоя, которые вынуждены находиться в постоянной тревоге за своих родных. И только когда по времени отец должен был вернуться с работы – Наташа немного успокоилась.
За два дня и две ночи семья Наташи изнемогла. Юля совсем не спала. Она иногда отключалась на пол – часа, затем вновь вскакивала, словно куда-то опаздывает и вновь начинала «чудить». Самое простое было, когда девушка бралась за рисование. Единственной проблемой было, что она порывалась «оформить стены». Сначала хозяева приклеивали клейкой лентой большие листы бумаги на стену, но потом бумага закончилась, и Нина Анатольевна махнула рукой.
– Пусть рисует на стенах, я потом побелю. Побелка свежая, второй слой не будет отличаться.
Труднее было занять девушку в другое время. Она «оформляла» комнаты исключительно продуктами, «наводила порядок» вытряхивая все из всех ящиков. Юлю почему-то доводили до истерики и бешенства полные ящики, и она выбрасывала все вещи на середину комнаты. Но потом вдруг сознание ее прояснялось и девушка, не помня, что делала десять минут назад, ужасалась беспорядку в доме подруги. Она предлагала хозяевам помощь в уборке и даже начинала ее. Но потом сознание вновь мутилось, и Юля переключалась на другое. Не раз девушка порывалась уйти, и хозяевам стоило немало труда, чтобы уговорить ее остаться.
Хозяева с огромным облегчением и радостью отпустили бы свою незваную гостью, но после объяснения и предупреждения врача о том, что ее небезопасно выпускать – делали все возможное, чтобы оставить Юлю у себя до приезда ее матери.
Наконец женщина приехала! Но каково же было удивление хозяев дома, когда глаза Юли прояснились и она стала совершенно нормальной. Никто не мог поверить, что подобный «цирк» возможен!
– Мам! Эти люди хотели сдать меня в психушку! – пожаловалась Юля – у них не получилось втянуть меня в свою секту, вот они и придумали меня сдать. Я совершенно здорова! – объявила она.
Бедная мать на мгновение растерялась, но, конечно, она верила своей дочери больше, чем чужим, незнакомым людям и очень рассердилась. К приезду матери Юлю снова «посетил чистый стих» как называла порыв все вычистить и убрать Нина Анатольевна, и в этот раз он продлился достаточно долго. Они вместе почти закончили уборку после очередного чудачества девушки. Как доказательство чудачеств, хозяева могли показать только стены, разрисованные мелками. Но это мог сделать кто угодно и мать Юли не поверила, что рисовала ее дочь.