Вечная душа
Шрифт:
Школьные успехи придавали уверенность, строгие педагоги предсказывали блестящее будущее. Андрей легко поступил в университет, по окончании остался в аспирантуре, защитился без видимых проблем. Он был очарован своеобразной красотой науки. Его интересовали проблемы биологии и парапсихологии, он работал на стыке физики и мистики. Андрей шагал по жизни одурманенный мечтой стать великим ученым. Ради этой мечты он учился, не спал ночами, иногда питался впроголодь.
После трагической смерти родителей под колесами пьяного тракториста переводы из дома перестали приходить. Андрей остался совсем
В свои неполные тридцать лет он добился многого. Стал кандидатом наук, ведущим научным сотрудником института Мозга человека. Наука полностью поглотила Андрея, временами он был счастлив только тем, что познавал мир, что его эксперименты были удачными, а научные статьи публиковались в ведущих журналах мира. У него не было личной жизни, к ней он совсем не стремился. Но вот сейчас, в первые свои часы на Родине, словно что-то изменилось в нем. Наука перестала казаться такой уж важной, а жизнь засияла новыми красками. Все думы его были заняты утренней незнакомкой.
Ближе к вечеру зашел двоюродный брат Николай. Плотный высокий блондин, он был внешне похож на Андрея, только ходил, высоко задрав голову и выпятив вперед грудь, словно какая-то знаменитость. Брат в очередной раз рассказал историю о трагической гибели родителей Андрея, а потом перевел разговор о работе на селе и предстоящем урожае. Андрей слушал не слишком внимательно, больше из уважения, не понимая, что может находить брат интересного в однообразной провинциальной жизни.
Заметив невнимание Андрея, Николай поменял тему:
— Что ты не женишься? Чай девок в Москве нет?
— Посмотри на меня! Похож я на дурака? — парировал Андрей. — Подумай сам, зачем мне эта кабала? Есть ведь дела поважнее…
— Ну, да, диссертации и прочие мероприятия.
— Вам, в селе, этого не понять. Вы не достигли еще высокого интеллектуального уровня и не можете многое оценить.
— А ты, значит, можешь?
— Речь не обо мне. Я только хотел сказать, что жизнь не ограничивается простейшими представлениями, любовными инстинктами…
— Тебе скоро тридцать, а ты в жизни ничего не видел. В твои годы надо жить, ухаживать за девушками, влюбляться, радоваться жизни. А в тебе совсем нет огня.
— Ерунда все это! — настаивал Андрей.
— Ты хоть с девушками гулял? — поинтересовался брат.
— А тебе какое дело?! — недовольно буркнул Андрей.
— Ладно, не обижайся — что естественно, то не безобразно! — примирительно сказал Николай и стал собираться домой. Договорились, что на следующий день Андрей зайдет к брату помыться в бане.
Простившись с Николаем, Андрей поужинал и стал думать о незнакомке. Всеобъемлющее чувство ожидания счастья вновь захлестнуло его. Андрею хотелось опятьувидеть голубоглазую красавицу. Мысли о ней не отпускали весь вечер. Черкасов
Андрей забыл о том, что приехал на село с целью заняться в тишине своими опытами по астральным путешествиям. Наработанный материал он собирался применить на практике. Но теперь совсем не мог размышлять о своих исследованиях.
Весна пробуждала в нем неясный трепет, беспричинную тоску, нарушавшую безмятежный покой его сердца. Появлялись странные, мешавшие работать мысли, непонятные, неосознанные до конца желания. Хотелось ликующей радости, блаженства. Но серьезность Андрея, его привычка жить отшельником отпугивали окружающих, у него не было подруги, не было настоящих друзей. Он не нуждался в общении. И только весной появлялось чувство одиночества.
Вот уже несколько лет подряд каждую весну Андрей Черкасов чувствовал холодящую душу тоску и не мог ничего с собой поделать. Когда невнятное весеннее беспокойство чересчур одолевало его, он бросался к любимой науке, пытался с головой погрузиться в ее беспристрастное спокойствие. Андрей гнал тоску и с надеждой ждал лето, потому что летом его весенние волнения забывались и на смену им приходили новые научные идеи.
В апреле Андрей завершил новый проект по теории нейролингвистического программирования людей и согласовал работу по исследованию души, но тоска, осязаемая каждой клеточкой тела, вновь обрушилась на него. Радостный смех, веселье, влюбленные парочки на улице словно ножом резали его сердце. Взяв отпуск, он бежал на Родину в надежде в тиши уединенной сельской жизни освободиться от суеты большого города, опять обрести покой и привычную тягу к работе.
Глава 3
Андрей встал ранним утром по многолетней привычке рано вставать. Острое желание опять увидеть вчерашнюю голубоглазую незнакомку не отпускало его. Он наконец-то сбрил свою недельную щетину, хотя и не любил бриться, тщательно причесался, наспех перекусил и в ожидании чуда пошел на то место, где встретил вчера девушку. Рядом была небольшая полянка, окруженная высокими березами. На краю полянки росла величественная сосна, а под ней располагалась скамейка, заботливо сделанная руками какого-то доброго человека. Именно сделанная умелым сельским плотником, а не стандартная, заводская, каких немало в скверах и парках Москвы.
Андрей уселся на скамейку, вдыхая ароматный запах хвои, и стал размышлять о жизни. Он вдруг понял, что ему надоела Москва с ее постоянным шумом и городской суетой. Ему не хватает свободы, хочется жить среди дикой природы, размеренно, не спеша. Беспокойная, подверженная строгому расписанию, порой, просто механическая жизнь в большом городе делает человека рабом социума. Конечно, городские удобства — хорошо. Зато как приятно посидеть у камина сельской печки, набрать свежих овощей со своего огорода. Раньше Андрей не признавал сельские работы, но сейчас его посетила та самая генетическая память предков, способная поменять его собственные мечты и предпочтения. И окружающий мир предстал перед ним каким-то другим, более, что ли, добрым и естественным.