Вечное движение (О жизни и о себе)

Священник Николай Петрович

Как странно, что этот сильный и в чем-то безусловно талантливый человек, получив баснословные возможности, сделал в своей жизни так мало реального. Он сформулировал теорию стадийного развития растений, крупное общебиологическое представление, однако забросил ее конкретную разработку, и в дальнейшем эта теория окостенела. Он атаковал генетику своего времени в основном неверно, однако при этом он нащупал и ее реальные ошибки, в первую очередь автогенез. В принципе правильная постановка вопроса о единстве внутреннего и внешнего в проблеме наследственной изменчивости в конце концов выродилась у него в старую ламаркистскую трактовку об адекватном унаследовании благоприобретенных признаков. Он живо, страстно откликался на важнейшие практические задачи сельского хозяйства своего

времени, однако все его рекомендации не достигли цели, ибо они не имели под собою научного фундамента. Он постоянно клялся диалектическим материализмом, однако применение этого величайшего метода познания действительности из-за субъективизма и отрыва от реальной науки, как правило, превращалось у него в лжедиалектику.

Сколько правильных общих принципов защищал Т. Д. Лысенко и как вырождалось их значение, когда он вместо научного анализа наполнял их субъективистскими построениями! Вместо того чтобы заниматься конструктивной научной работой, он боролся с другими советскими учеными, которые также хотели отдать свою жизнь за построение социализма. Он отверг дружескую руку Н. И. Вавилова и этим обрек себя на ложный путь в науке. Будучи пророком "новых" методов селекции, он не создал ни одного сорта. Вместе с тем, надо отдать ему должное, он не приписал своего имени ни одному из сортов, что было ему сделать легче легкого. В одесском Институте генетики и селекции, который тогда носил имя Т. Д. Лысенко, создался первоклассный центр селекции. Замечательные сорта были созданы Ф. Г. Кириченко и другими. Т. Д. Лысенко был выше приписок своего имени.

Как хорошо, что при повороте в области генетики в 1964 году партия указала правильный путь решения споров в науке. Она пресекла реваншистские подходы, показала, что споры должны иметь сугубо научный характер. Здесь жертвами в научной борьбе между людьми, преданными делу социализма, могут быть только плохие идеи. Такая постановка вопроса о природе научных разногласий создала здоровую обстановку для творческого развития науки. Конечно, битва в биологии продолжает кипеть, но она своим выходом дает повышение уровня теории науки и ее связи с практикой.

Разумная, научно бескомпромиссная и вместе с тем свободная от эмоций оценка деятельности Т. Д. Лысенко - это борьба за кадры, которые в свое время шли за ним. Во многом это касается селекционеров. Вхождение в жизнь селекции принципов новой генетики, естественно, приходит в конфликт со всем строем идей Т. Д. Лысенко. Нужна слаженная дружная работа, чтобы создать нерасторжимый союз генетики и селекции.

К сожалению, и этот вопрос по-разному трактовался среди генетиков. У ряда людей проявилось высокомерие победителей. Раз селекционеры не идут к генетике, тем хуже для них самих - так звучали некоторые выступления на ответственных собраниях. Нет ничего опаснее этой позиции для дела союза генетики и селекции. Здесь нет ведущих и ведомых, нет научных руководителей - теоретиков и исполнителей-практиков. Селекция - это сложнейшая наука, требующая огромного практического опыта. Союз генетики и селекции может вырасти только на основе глубоко понятого взаимопроникновения этих наук на основе взаимопомощи генетиков и селекционеров. В Институте общей генетики созданы большие отделы по генетическим основам селекции животных, растений и микроорганизмов, чтобы осуществлять жизненно важный союз генетики и селекции.

Союз генетики и медицины тоже начал развиваться в нашей стране. Президентом Академии медицинских наук СССР был избран медицинский микробиолог-генетик В. Д. Тимаков. Он поставил вопрос об организации Института медицинской генетики. Впереди ответственная и увлекательная работа по охране здоровой наследственности населения нашей страны. В будущем будет осуществлена разработка новых методов генетической инженерии для борьбы с наследственными болезнями, со старостью, со всеми формами злокачественного роста.

К этим вопросам примыкают проблемы воспитания, которое должно быть индивидуальным, учитывая генетические различия детей.

Важнейшую роль для развития генетики призван сыграть союз генетики с марксистско-ленинской философией, с диалектическим

материализмом. После лжедиалектики Т. Д. Лысенко во весь рост встала задача реально обнаружить то новое, что дает современная генетика для понимания диалектики в явлениях жизни, и показать ее роль в изучении сущности жизни как особой формы движения материи. К сожалению, многие генетики проявили беззаботность в этом важнейшем вопросе. Мне пришлось за последние годы много размышлять в этом плане и затем выступить в печати и устно. Работа "Генетика и марксистско-ленинская философия" была прочитана на II Всесоюзном съезде по философским основам естествознания в 1970 году. Пять статей, исследующих приложение ленинской теории отражения к проблемам генетики, были опубликованы в разных журналах в течение юбилейного ленинского года. Ряд статей был напечатан в 1971 и в 1972 годах.

Фундаментом всей нашей деятельности должно служить понимание государственных задач в деле развития генетики, понимание ее положения в стране социализма, где она вместе с другими науками вливается серьезным потоком в общую научно-техническую революцию. Одной из ошибок Т. Д. Лысенко было то, что он сузил кадры генетики до групп, которые подбирались по признаку преданности ему. После нормализации положения в биологии, увы, среди некоторой части генетиков стала складываться группа по принципу преданности старым догмам. При этом люди не понимали, что занятие должностей - это еще не руководство наукой. Влияние на развитие науки опирается на партийную принципиальность, на чувство нового, на участие в прогрессивном движении, на научный авторитет. Только в этих условиях можно обеспечить вовлечение в доброжелательную к новой генетике позицию всей массы кадров генетиков, селекционеров, медиков и работников школы. Надо было повернуть весь фронт биологии на движение по новым путям. Образование групп, спаянных на ошибочных, субъективистских основах, никогда не решало таких проблем. Вполне понятно, что мы восстали против такого положения дел. Демократичность, единство всех сил нашей науки, преданность идеалам социализма и задачам науки, отдача всех сил подъему научно-технической революции и на ее основе глубокая связь с жизнью, с практикой, классовый подход и партийность - вот что в текущие дни должно служить платформой нашего движения.

Идейная борьба, возникшая в процессе становления новой генетики, не всегда носила безобидный характер. Делались попытки создать такие условия, чтобы изолировать Институт общей генетики, было слишком много разговоров и выдумок. Здесь вспоминаются слова Андре Моруа из его описания Парижа: "К Комеди Франсез относятся так же, как к Французской Академии. И о той, и о другой говорят много плохого; это доказывает, что они живы, к умирающим относились бы с более безразличной снисходительностью".

Судя по потокам неправды, Институт общей генетики определенно был жив. Однако активная пропаганда делала свое дело и, к сожалению, на какое-то время поколебала даже позицию ряда членов президиума Академии наук СССР, в первую очередь Н. Н. Семенова.

Это были новые горькие страницы борьбы, теперь уже внутри генетического фронта. Я продолжал отстаивать свои взгляды, и теперь, в 1973 году, вижу, что и на этот раз сделал правильно.

Мне пришлось бывать во всех основных центрах развития нашей генетики, выступать с докладами в Киеве, Ленинграде, Баку, Ереване, Тбилиси, Кишиневе и в других городах. Повсюду люди жадно хотят знать новое, что совершается в генетике.

За последние 10 лет Академия наук СССР провела очень серьезную работу по развертыванию генетических исследований. В этом отношении А. Н. Несмеянов и М. В. Келдыш сыграли ту роль, о которой мечтал С. И. Вавилов. Были созданы лаборатория радиационной генетики в Институте биофизики АН СССР, а затем на ее базе Институт общей генетики в Москве; Институт цитологии и генетики в Новосибирске; отдел молекулярной генетики при Атомном институте имени И. В. Курчатова в Москве; Институт генетики и цитологии в системе Белорусской академии наук в Минске; сектор молекулярной биологии и генетики в системе Украинской академии наук в Киеве и целый ряд лабораторий.