Вечное Зло
Шрифт:
Двор встретил нас абсолютной тишиной и запустением. Плотно прислонившись к избе, под окном стояла будка, возле которой ржавой змеей лежала цепь, которая раньше удерживала собаку на её посту. Сама же изба удивила сохранностью: бревна не рассохлись, хотя трещины были заметными, стекла в окнах были пыльными, но целыми.
Мы с Димой, подойдя к двери, все же решили перестраховаться и громким окриком позвали хозяев и постучали в дверь. Ответом была тишина.
Дима первым дёрнул за ручку двери, опережая моё желание войти в избу. Дверь отворилась с заметным сопротивлением, видать годы взяли своё, и дверь просто разбухла в дверном проеме. Ужасный скрип резанул по ушам – петли явно давно не знали смазки.
Немного помедлив, мы вошли в избу. Я включил фонарик на телефоне, дабы разогнать тьму, давно воцарившуюся в пустом жилище. Увиденное в самой избе соответствовало внешнему виду строения. Разрухи не было, хотя печь вряд ли была способна функционировать. Пахло сыростью давно не отапливаемого дома. Мебель же была представлена в виде старых, покосившихся от времени лавок и стола, сбитых грубо, но добротно. Сбитых из дерева, по-старинке. Это и уберегло нехитрые конструкции от полной негодности.
Даже доски пола были целы, что все же удивило меня. В моих ожиданиях, первый же мой шаг внутри дома непременно приводил сначала к хрусту доски, а затем и к тому, что ступня моя погружается под пол, пройдя сквозь ненадежное препятствие. Но пол был крепок и выдерживал меня и Диму, расхаживающих прогулочным шагом внутри старого строения.
Вторая же комната избы оказалась вообще пустой.
Так мы и определись с местом ночёвки.
Вернулись к машине и позвали девушек и Игорька в хоромы, которые должны были обеспечить нам кров на эти выходные.
Разместились, как и следует в таких случаях – мальчики в одной комнате, девочки в другой. Ужин был не хитрым, но с голодухи очень вкусным.
Пригодились лавочки и стол, который, как ни странно, даже не шатался. Напряжение, которое завладело нами в нелегком пути к этой избе в покинутой людьми деревне, спало и мы шутили, веселились и травили байки. Так и провели наш первый вечер в Лиходеевке.
Сейчас же ребята мирно посапывают в своих спальных мешках, а я описываю события первого дня нашего похода под светом фонаря на столе, которому чёрт знает сколько лет. Это помогает мне продержаться три часа смены, которую было решено дежурить поочередно мне, Диме и Игорю.
Береженого Бог бережет.
Место все-таки незнакомое и какое-то…стрёмное.»
Андрей оторвался от дневника пропавшего Олега. Запись была длинной, но зато несла описание места, которое еще предстояло увидеть воочию оперу.
Антон и Коля о чем-то усердно спорили.
– Не скажи, Коля… Пропасть человеку легко. Сам вот вспомни сколько людей в год пропадает по всей стране и сколько из них – без следа и навечно, – произнес с чувством и расстановкой Антон.
– Мля, Антошка, ну ты чё в самом деле как маленький! Кто-то задолжал бандосам или банкам и кормит рыб, кто-то просто свалил от жены, которая задолбала. Вот тебе и без следа. Камеры щас есть везде, йопти. Просто так люди не пропадают! – тоном знатока напутствовал коллегу Колян.
– А дети тоже банку или бандитам должны? Или старички? – усмехнувшись, спросил с заднего сиденья Ивонинский.
– Не, ну я же не обо всех случаях говорю! Но большинство. Дети могут же и сами из дому от предков сбежать, ну а старички – мало ли этот…ну как его…цирроз, во!! Я слыхал, для пенсионеров это вообще прям их тема! – с серьезным видом пронес Коля, вызвал приступ хохота Андрея и Антона.
– Сам ты цирроз, умник! Склероз! Хотя то, что ты имеешь ввиду вообще называется деменцией, – сквозь смех выдавил Ивонинский.
– А я и не этот, не Вассерман вам, чтобы всё знать, йоп. Мне не за это зарплату платят, – насупился Николай, чем вызвал вторую волну смеха, – Зато знаю, что уже скоро подъедем – вон и заправка Фёдорыча. Нормальный мужик – выпить с ним звал, рыбные места обещался показать.
Андрей посмотрел в окно и действительно увидел старую заправку, про которую не так давно он прочел в дневнике.
– Сначала в Ольховку, Коль. Заедем к участковому, – Ивонинский хлопнул интеллектуала-Колю по плечу, обращая его внимание на изменения в маршруте.
– Товарищ лейтенант… Может ну его нахер, а? Зачем нам этот алкаш? Поедем сразу в Лиходеевку, там же ребята пропали, – умоляющим тоном начал канючить водитель.
– Нет, Коль. Надо нам к этому Лысенко. Он же должен знать округу. Как-никак власть он тут, – ответил твердо Андрей, настаивая на необходимости встречи с мутным персонажем в погонах, – А что такое? Почему ты не хочешь к нему ехать?
– Да участковый обещал Коле ключи от УАЗика в жопу засунуть, если он еще раз приедет и разбудит его. А он его по любому разбудит – у того окно спальни на улицу выходит, – начал стебать над бедой коллеги Антон.
Андрей усмехнулся и попытался успокоить бедного Николая:
– Коль, не ссы. Я сам с ним разговаривать буду – вы просто в машине посидите!
– Да не боюсь я его! Просто вмажу я ему… А меня потом со службы выкинут? – негодующе высказал свое расстройство водитель.
Андрей с Антоном еще немного посмеялись, и вновь воцарилась тишина. Ивонинский вернулся к чтению дневника.
«Проснулся, не подремав и пары часов. Меня тряс Димка с растерянным и напуганным видом. Я пытался понять, чего же он хочет от меня несколько минут, которые потребовались моему мозгу на пробуждение.
Он отсиживал свою «сторожевую» смену уже второй час, когда проснулась Наташа и спросила у Димы где удобства. Он отправил ее во двор – там стоял сельский туалет, внешне выглядевший вполне сохранившимся. Когда она ушла на улицу, фыркнув недовольно, Дима задремал.
Очнувшись, он посмотрел на часы. Наташи не было уже около получаса.
Коря себя за то, что поддался влиянию Морфея, Дима вышел на улицу и направился к будочке туалета. Первый укол беспокойства он ощутил тогда, когда луч его фонарика высветил открытую дверь туалета. Не просто открытую – сорванную с петель. Он обошел избу по кругу, зашел в баню, стоящую поодаль от дома отдельным зданием. Светил в каждый уголок двора. Не нашел и следа блондинки.