Вечное
Шрифт:
– Кого? Эльфира? – удивилась я.
– Арина.
Теперь переглядывались все, кроме детей. Альвине с Мареком между собой, я с ним в зеркало. В одной части зеркала был черный глаз, в другой бирюзовый и оба в шоке. Бирюзовый сильнее, может просто больше понял.
– А илфирин?
Дара пожала плечами.
– У Вид-Арена спросишь, он его провожал. – Подумала и добавила, тише и серьезнее: – Илфирин долго жил, глубоко врос, он был первым голосом мира и одним из тех, кто держал
Надо было это как-то переварить и я молча протянула руку, в которую Мар вложил леденец. Насупился и одарил каждого, чтобы было что переваривать.
Меня все еще мутило, а от конфет делалось легче. Надо как-то уравновесить рацион, а то уже которое утро с леденцов начина… Вот Тьма!
– Холин! – взвыла я и тут же зашипела змеей ему в лохматый хвост, в который напуталось травы: – Только посмей сказать, что ты не хотел.
– И не собирался. Потому что хотел. И ты тоже хотела. Третьего. Если я правильно разобрал то, что ты там по тьма-связи орешь на смеси тролльего и древнеэльфийского.
Альвине молчал. Он настороженно смотрел вперед, на приближающийся Нодлут, и в знакомом виде не хватало детали – статуи Посланника, которая была гораздо выше всех строений в городе.
Мар, наверное, специально пробирался к дому по дуге, чтобы отсутствие не давило, а во дворе за деревьями было уже не понять, что чего-то не хватает. Я повела детей в дом, Холин с Альвине остались снаружи. Закрывая дверь, я видела, как они направились к воротам и как Эфарель на ходу избавлял от грязи свой балахон.
* * *
Альвине Эфарель и Мар Холин стояли у выхода из сквера на площадке пологой лестницы, спускающейся к остановке магбуса, и смотрели на медленно тающее в воздухе пятно – все, что осталось от статуи Посланника над храмом.
Ощущение оборвавшейся струны почувствовали все без исключения, когда свернутая и стянутая до предела спиральная конструкция, наполненная тишиной, развернулась, рассекая гранями нить бесконечной жизни илфирин, отвлекшегося на вечную смерть. Было похоже на…
– Каскадный рывок, – кивнул Эфарель.
– Вам откуда знать?
– Я наблюдательный.
– Будто на шаг ближе к бездне, на…
– На пороге, – подхватил Альвине.
Мареку на миг привиделся храмовый зал с источником, только на алтаре больше не было обломка, похожего на кусок гигантской косы.
– Так теперь везде? – Было неуютно, саднило, как свежая заноза.
– Боюсь, что да.
– И что теперь, как думаете?
– Теперь – сами.
Помолчали.
– Одолжите мне денег? – вдруг сказал Эфарель.
– Сколько?
– Много.
– Разве все ваши закончились?
– Увы. Все.
– Но хоть что-то осталось?
– Практически то, что на мне.
– На вас алмазный венец в половину моего годового жалования в надзоре, – упрекнул Холин.
– Подделка, – вздохнул эльф.
– А? – Мар перебрал пальцами намекая на перстни с камушками.
Альвине снова вздохнул и признался:
– Тоже.
– Почему сейчас?
– Инквизиция.
– Взятка?
– Зачем? – удивился Эфарель. – Совсем нет. Практически половина конклава так или иначе вложились, в частном порядке.
– Тогда какой бездны они до сих пор не дают вам разрешение?
– Потому что второй половине взнос не по карману, – сказал эльф. – Так что они там сами с собой спорят, а меня раздражает, что я не могу начать испытания как положено, а не тайком. Ко всему прочему, в свете последних событий они, я полагаю, захотят придержать активы.
– Почему бы и мне так не сделать?
– Вам любопытно. Так одолжите?
– У меня дети.
– Это для детей. – Т’анэ Эфар дернул бровью и уставился в черные наглые глаза замнача. – Холин, прекратите ломаться, как девственница перед ритуалом. Хотели бы отказать, сразу бы сказали “нет”.
– Мне приятно смотреть, как вы унижаетесь. Я не скоро увижу это снова.
– Увы, действительно не скоро. Мне придется уехать. – Альвине снова смотрел туда, где когда-то возвышалось изваяние Пастыря живущих. – Из-за Элены. Надолго. Она должна вырасти вдали от меня. Так будет правильно.
– Эфарель, вы ведь понимаете...
– Хотите мне нос сломать?
– О, не только. И не единожды.
– Прошу вас, я даже постою неподвижно, чтобы вам было удобнее.
– Мне лень, – сказал Мар, сунул руки в карманы и качнулся с мысков на пятки.
– Вам не надоело прикидывается придурком, Холин? – спросил Эфарель.
– Нет. Это бывает довольно забавно. Сами как-то сказали. Будете скучать?
– А вы?
Они посмотрели друг на друга и тут же отвернулись, разглядывая… пустоту? Новые горизонты звучали более обнадеживающе.
– Знаете, т’анэ Эфар, вы меня невероятно бесите.
– Взаимно, магистр Холин.
– Очень мило. Взаимность в наши дни вещь редкая и оттого невероятно ценная. Не находите? – сказал некромант, пряча улыбку в уголках губ, прищурил черные глаза, развернулся и ушел в дом, мазнув по эльфийскому плечу длинными шелковистыми, темными как предутренний час волосами.
– Придурок, – буркнул Альвине и направился вниз к остановке. Давно он на магбусах не ездил.
31