Вечность Эллы и Миши
Шрифт:
Я закатила глаза, но поддалась ему. — Красные, кружевные стринги и соответствующий бюстгальтер.
— Ты нарисовала очень хорошую ментальную картинку, — рычит он хриплым голосом. — Теперь у меня есть кое-что, что поможет мне позже позаботиться о себе.
— До тех пор, пока ты заботишься об этом самостоятельно, — сказала я и пауза затянулась. — Миша, ты еще там?
— Ты знаешь, я никогда так с тобой не поступлю, правда? — Его тон звучит тяжело. — Я люблю тебя так сильно.
— Я просто шутила. — Вроде того. В последнее время, меня беспокоит,
— Да, но ты шутишь об этом каждый раз, когда мы разговариваем и я беспокоюсь, что глубоко внутри ты веришь в это.
— Не верю, — настаиваю я, хотя эта мысль приходила мне в голову. Он солист в группе. И великолепный. И очаровательный. — Я знаю, ты любишь меня.
— Хорошо, потому что мне надо тебе кое-что сказать. — Он замолчал. — Мы получили концерт.
Мой рот мгновенно сжался. — Тот самый в Нью-Йорке?
— Да... Разве это не здорово?
— Это потрясающе... Я очень счастлива за тебя.
Снова молчание. Я хотела что-то сказать, но от грусти мой голос пропал, так что я уставилась на кампус и на пару, гуляющую и держащуюся за руки, думая о том, каково иметь все это.
— Элла Мэй, скажи мне, что случилось? — требует он. — Ты переживаешь о том, что я уехал? Потому что ты знаешь, ты единственная для меня девушка. Или это из-за... это из-за Грейди? Как ты справляешься с этим? Я никогда не знаю, поскольку ты не хочешь говорить со мной.
— Это не Грейди, — сказала я быстро, желая закрыть эту тему. — Просто... это так далеко, а я и сейчас тебя едва вижу. — Я прислонилась спиной к стволу дерева. — Ты же все еще собираешься приехать сюда на выходных, да?
Он последовательно дышит. — Дело в том, чтобы приехать в Нью-Йорк вовремя, мы должны выезжать завтра утром. И я бы приехал сегодня, чтобы просто увидеть тебя, но у нас выступление.
Мои внутренности сжались в узлы, но снаружи я оставалась спокойной. — Как долго вы собираетесь пробыть в Нью-Йорке?
У него заняло секунду, чтобы ответить. — Около месяца.
Моя рука дрожала от гнева и страха... Я не уверена. — Значит, я не видела тебя почти месяц и не увижу тебя еще месяц?
— Ты можешь навестить меня в Нью-Йорке, — предлагает он. — Ты можешь прилететь, скажем, на неделю или типа того.
— У меня промежуточные экзамены. — Мой голос звучит угрюмо. — И свадьба моего брата в этом месяце, и все мои сэкономленные деньги пойдут на то, чтобы оплатить это.
— Элла, давай же! — Кричит Лила, и мои глаза впиваются в нее. Она жестом зовет меня, пока Блейк стоит рядом с ней, его руки засунуты в карманы джинсов. — Блейк ждет нас.
— Кто такой Блейк? — интересуется Миша с любопытством.
— Просто парень из моего класса, — объяснила я, выходя из-под дерева, и направилась к Блейку и Лиле. — Слушай, я должна идти.
— Ты уверена, что в порядке?
— Да, просто Лила ждет меня.
— Хорошо... тогда позвоню тебе после своего выступления.
— Звучит отлично. —
Миша
— Вот дерьмо, — я повесил трубку и пнул шину внедорожника группы, который стоял в центре парковки хренового мотеля в плохой части города, где наркоманы ходят по улицам и граффити украшают почти каждое здание. «Звездная Роща» выглядит из-за всего этого довольно стильно.
Грусть в голосе Эллы беспокоит меня. Она все еще борется с личными демонами, смертью Грейди, смертью матери, и не открывается мне полностью. В моем сознании всегда есть мысль, что она снова может исчезнуть.
Машина гудит, когда я иду назад к комнате мотеля. На лестнице я обхожу мужчину, обжимающегося с женщиной, которая, вероятно, проститутка, чтобы добраться до своей двери.
Это то, что я предпочел Элле? Иногда я думаю, почему.
— Вау, выглядишь так, будто у тебя ужасное настроение, — замечает Наоми с кровати, когда я хлопаю дверью мотеля. Она красит ногти на ногах и в комнате воняет растворителем. — У тебя был плохой день?
Прочищая горло, я вытащил сдачу из кармана джинсов и бросил бумажник на тумбочку. — Что меня выдало? Хлопок дверью?
— Ты такой смешной. — Она садится и дует на ногти. — Что на этот раз Элла сказала тебе?
— Она ничего не сказала. — Я расстегнул свою сумку, которая лежала на стуле между телевизором и столом. — Она никогда не говорит.
— Вот в этом и проблема. — Наоми любит вставить свои две копейки во все и, иногда, это действует мне на нервы. — Что она не говорит тебе, что чувствует.
Я схватил пару чистых джинсов и черную рубашку с длинными рукавами из сумки. — Я не хочу об этом говорить.
— Но ты говоришь, когда пьян. — Она ухмыляется. — По факту, я не могу тебя заткнуть, когда ты пьяный.
— Я лишь однажды говорил с тобой. — Я пошел в сторону ванны. — И у меня был действительно хреновый день.
— Потому что ты скучаешь по ней. — Ее браслеты звенят на запястьях. — Вот тебе мысль. Почему бы тебе не взять ее с нами в дорогу?
Я остановился в дверном проеме. — Почему ты это сказала?
— Дилан, Чейз и я поговорили и пришли к выводу, что, может, ты будешь немного более... — она колеблется, — будешь рад быть здесь, если она будет тут.
Я приподнял бровь. — Я настолько плох?
— Иногда. — Она встает и скользит в свои туфли. — Ты такой же, как когда Элла исчезла на восемь месяцев, только иногда хуже. Ты всегда такой подавленный и едва тусуешься с нами.
Я потер лицо руками, осознавая то, что она сказала. — Мне жаль, если я вел себя как придурок, но я не могу попросить Эллу поехать с нами.