Вечность и еще два дня

Колычев Владимир

– Не твое собачье дело!

– Я не собака! – заявил Миша, нахмуренно, исподлобья глянул на Полину, взял елку за нижний срез и с силой швырнул в нее.

От страха Полина вжала голову в плечи, но елка – большая, пушистая, тяжелая – пролетела над ней с такой легкостью, как будто не весила ничего. Дружок испуганно взвизгнул и едва увернулся от непрошеного подарка.

– И даже не кобель, – отряхнув ладони, обиженно сказал Миша. – Я к тебе серьезно, а ты этого не понимаешь.

– И ты не понимаешь, – сказала Полина. –

А должен уразуметь, что не хочу я с тобой. Иди к Ларе, она тебя ждет.

– Лара!.. – Миша скривился. – Такая же дешевка, как и ты.

– Ну, спасибо тебе! – Полина всплеснула руками.

– Кушай, не подавись!

Миша зло глянул на нее, запрыгнул в свой трактор и, не закрывая дверь, в тулупе нараспашку поехал дальше, по дороге, которая тянулась вдоль озера к соседней деревне.

Полина какое-то время глядела ему вслед, потом повернулась и заметила ту самую машину, показавшуюся из-за поворота. Она просияла и бросилась открывать ворота. Может, Вадим и чужой, но любила она его как своего, радовалась каждому дню, любому часу, проведенному с ним.

Вадим улыбнулся, выходя из машины. Зубы его блеснули на солнце, но взгляд не прояснился, так и остался каким-то пасмурным.

– Что это на тебе такое? Зачем ты надела это пальто? – спросил он.

Вадим терпеть не мог старье, обновил ее гардероб, заставлял носить платья и тонкие чулочки. На зиму он купил Полине две дубленки, короткую и длинную с песцовым воротником. Да и на косметику денег не жалел. В принципе, все правильно. Женщина должна быть ухоженной, но все равно такая забота напрягала Полину. Вадим наверняка постоянно сравнивал ее с Варварой.

– А в чем еще этого медведя встречать? – Полина кивнула вслед трактору, еще заметному вдалеке.

– А ты встречала? – глянув на елку, спросил Вадим.

– За ворота не пустила.

– А он, стало быть, тебе елку привез, да? – Вадим в раздумье глянул на свою машину, в которой также могла бы находиться елка.

Но не было там ничего такого, а до Нового года осталось всего четыре дня.

– Я его не просила.

– Так его никто не просит. Ну, если только… – Вадим не договорил, скривился.

– Не было у них ничего с Варварой.

– Это он тебе сказал? – с капризным недовольством спросил он.

– Говорил, – ответила Полина, вспомнив давний разговор. – Наврала тебе Варвара, хотела позлить.

– А то я этого не знал! – заявил Вадим.

Он продолжал кривить лицо, но изнутри просветлел, как будто солнце выглянуло в узкий разрыв между темными тучами.

– Как она там поживает? – упавшим голосом спросила Полина.

Вадим так и не развелся с Варварой, и бизнес их остался за ним. Он мог встречаться с женой в своем офисе. Может, они просто там виделись, но не исключено было и нечто иное. Полина старалась не думать о плохом, хотела верить в хорошее, но себя-то не обманешь.

– Да нормально все у нее. Что у тебя на обед?

Полина кивнула и повела Вадима в дом. Она не стала говорить, что ждала его только к ужину, быстро начистила картошки и пожарила ее с колбасой, которая оставалась в холодильнике. Полина и баньку растопить успела. Он любил это дело с дороги.

Вадим ел молча, оживился, лишь когда Полина поставила на стол литровую банку клюквенной настойки.

– Ой как хорошо! А то у меня с утра что-то першит, – сказал он, приложив руку к груди.

– Сейчас бы в баньку, веничком.

– А потом в прорубь, – с улыбкой, но совсем не весело сказал Вадим.

– Зачем в прорубь? – осведомилась Полина.

Уж не собрался ли он топиться с тоски?

– Чтобы закаляться. Миша-то небось запросто в прорубь может сигануть, да?

– Не знаю. Я с ним в бане не была.

– Нет? Ты только не подумай, я не ревную. Пусть у вас что-то и было. Это твое право. Если до меня.

– Ни до тебя, ни после.

– А с Варварой у него что?

– Я же говорю, не было ничего.

– Ну, может, раньше что-то было?

– Не было. – Полина нашла в себе силы не отвести взгляд, но и в глаза Вадиму не посмотрела.

– Ну да, ну да, – погружаясь в раздумья, затихающим голосом проговорил он.

Вадим принялся за настойку. Полина его поддержала, а там и банька созрела.

Полина отхлестала его веничком, легла сама. Вадим старательно отшлепал ее от шеи до пят, но на этом все и закончилось. Он помылся, оделся и ушел, а ведь раньше обычно заставлял Полину опереться об верхний полок, прижимался к ней сзади.

Полина вспомнила, как они толкались в баньке на прошлой неделе. Тогда она громко радовалась бабскому счастью, а вот сейчас почему-то нисколько не возбудилась. Напротив, ей стало плохо, к горлу подступила тошнота, унять которую захотелось соленым огурчиком.

«Не надо мне было принимать настойку. И кислая она, и сладкая, оттого и хочется теперь солененького», – подумала Полина.

А вот у Вадима клюквенная настойка отторжения не вызывала. Пока Полина готовила ужин, он порядком наклюкался, добавил под горячий пирог с мясом и окончательно захмелел.

– Хорошо тут у тебя, – сказал Вадим, глядя на Полину осоловелыми глазами.

– Но дома лучше. – Не хотела она этого говорить, но такое сравнение само из нее вылетело.

– А разве я не дома? – и у нее, и у самого себя спросил он.

– С Варварой тебе будет лучше. – Полина сказала это тихо, с тайной надеждой, что Вадим не услышит.

– Ты думаешь? – Он цепко глянул на нее.

– Думай ты.

– Мне с тобой хорошо.

– Хорошо-то хорошо, – поднимаясь из-за стола, проговорила Полина и ушла на кухню, оставила Вадима наедине со своими мыслями и с Варварой.