Вечность продается со скидкой
Шрифт:
После развала Советского Союза его пригласил к себе один из новых властителей.
– Игорь Александрович, – произнес он, – мы очень вам благодарны за поддержку. Президент награждает вас орденом. У нас есть вакансия заместителя министра финансов. Как раз для вас.
Игорь оказался во власти. Он старался не давать публичных интервью, сторонился кинокамер и фотоаппаратов. Ему не требовалась публичность. Он не занимался экономическими вопросами, для этого имелись другие люди. Игорь Никольский организовал небольшой фонд, который занимал под офис целый особняк в центре столицы. Чтобы проникнуть в помещение, охраняемое лучше, чем иной банк, требовалось
На самом деле он был создан как денежный резерв на непредвиденные ситуации. Игорю приходилось снабжать деньгами нужных людей и изыскивать в кратчайшие сроки огромные суммы. Он успешно справлялся с поставленной задачей.
В награду за это он получил возможность основать собственный банк. К тому времени Игорь ушел из правительства. Банк, поддерживаемый госструктурами, быстро справился с конкурентами, его реклама шла по всем телевизионным каналам, публиковалась во всех газетах. Игорь решил заняться легальным бизнесом.
И тем не менее занялся нелегальным. С его подачи и под его контролем возникло несколько финансовых пирамид. Игорь знал, что не пройдет и года, как миллионы вкладчиков, доверившие свои, часто последние, сбережения под заманчивые обещания финансовым организациям с красивыми названиями, поймут, что их обманули. Но не чувствовал своей вины. Наоборот, его забавляло, что люди с ночи занимали очередь в кассы, чтобы приобрести разноцветные, скрепленные печатями и подписями бумажки-акции, которые гарантировали им пятьсот процентов годовых.
Игорь снова женился – и снова на Элле. Генерала Павловича новая власть обвинила в преследовании инакомыслящих и организации издевательств над диссидентами. Бывший тесть сам пришел в офис к Игорю.
– Они не понимают, что я был вынужден так действовать, – жаловался старик. – Игорь, ты теперь стал всемогущим, помоги мне, прошу тебя.
Всего десять лет назад Игорь так же униженно просил Павловича помочь ему. Теперь генерал, потерявший прежнее влияние, не знал, что делать.
– Они хотят судить отца, – сказала Элла, появившись у Игоря. Они не виделись три года. Изредка сталкивались на светских раутах и даже не здоровались. – Ты должен ему помочь.
– Хорошо, милая, но ты снова выйдешь за меня замуж, – сказал Игорь.
– Зачем тебе это? – изумилась Элла. – Ты достиг всего, о чем мечтал.
– Нет, далеко не всего, – поправил ее Игорь. – Я не люблю, когда меня бросают, Элла. И скажи – неужели все эти годы ты не испытывала ко мне вообще никакого чувства?
– Оказывается, я оскорбила твое мужское самолюбие, – рассмеялась она. – Ну что ж, Игорь, я согласна, однако в этот раз тебе придется меня обеспечивать. Ты же у нас миллионер. Или уже миллиардер, признайся?
Игорь сам не мог сказать, почему его снова потянуло к бывшей жене. В отличие от его многочисленных любовниц, она была умной – возможно, именно поэтому. Игорю не составило труда добиться прекращения дела. Генерал Павлович, получив от страны персональную пенсию, дачу и автомобиль с шофером, отправился отдыхать в Подмосковье.
Игорь с Эллой уехали в Мексику. Они провели там незабываемые две недели в пятизвездочном отеле рядом с лазурным, плещущимся о золотистый берег океаном.
Когда чета вернулась в Москву, то все было кончено: две финансовые пирамиды обрушились, погребя под собой несколько миллионов вкладчиков. Один из организаторов скрылся в неизвестном направлении со всеми деньгами. Утверждали, что он сделал пластическую операцию и расслабляется где-нибудь в Ницце или Сингапуре, тратя несметные богатства.
Игорь знал, что на самом деле этот человек давно мертв, а тело его кремировано в домне сталелитейного завода. Но пусть вкладчики и следствие думают, что он находится в бегах. Деньги давно переведены в американские банки, на счета подставных компаний, которые контролировал Игорь.
Зиц-председатель другой из пирамид попался в аэропорту, когда по подложным документам вылетал в Израиль, на историческую родину. Бедного малого осудили, заклеймили во всех грехах, дали двенадцать лет. Денег тоже не нашли, мешки с банкнотами, которые, по свидетельству многих сотрудников, за день до краха пирамиды заполняли подвал офиса, исчезли в инкассаторских машинах. Они ночью увезли миллиарды в якобы неизвестном направлении.
Игорь знал, что машины привезли деньги в его банк, и они перекочевали в подземное хранилище. На этих операциях он заработал около двухсот миллионов долларов.
Жизнь налаживалась. Начался период приватизации. Банк Игоря входил в пятерку самых крупных по стране. Он никогда не отказывал просьбам чиновников из администрации президента, спонсировал Кубок Кремля, лично преподносил женам и любовницам нужных людей изумительные драгоценности или раритетный антиквариат. Благодаря этому он и получил контроль над несколькими алюминиевыми и никелевыми предприятиями в Восточной Сибири. Игорь чувствовал, что его самые дерзкие мечты сбываются – деньги перестали интересовать Никольского. Он сам точно не знал, какие суммы находились на его счетах.
– Игорь, признайся, тебе никогда не бывает стыдно за то, что ты делаешь? – спросила как-то Элла.
– Мне нечего стыдиться чужой глупости, – ответил Игорь.
Хотя временами он задумывался над тем, что по его вине миллионы жителей России потеряли свои последние накопления. Как-то ему довелось посмотреть передачу, в которой журналисты проводили расследование махинаций, связанных с финансовыми пирамидами. Нового они ничего не открыли, но Игорь впервые увидел глаза людей – стариков, военных, матерей с детьми, обезумевших мужчин, – которые сутками напролет ждали около закрытых офисов начала выплаты дивидендов. Его неприятно поразило известие о том, что несколько десятков человек покончили с собой, когда компании прекратили существование. Но нет, он не ощущал себя виновным. Он занимается бизнесом, а бизнес – это игра на выживание. Он вполне мог бы очутиться на месте этих обездоленных. Игорь знал, что обманывает себя, заглушает голос совести. Однако совесть его оказалась на редкость сговорчивой.
На предприятия, которые подлежали акционированию, Никольский приходил как честный коммерсант. Он всегда знал, что требуется говорить простым работягам и хитроватым директорам. Игорь понимал, что в смутное время реформ можно по дешевке скупить лакомые кусочки российской промышленности.
– Безусловно, – так примерно отвечал он на вопросы рабочих, надеющихся на лучшее будущее на очередном митинге, – я не гарантирую вам мгновенное богатство, однако обещаю, что когда предприятие окажется в моих руках, то вы ни о чем не пожалеете…