Вечность в смерти (сборник)
Шрифт:
«Внимание! – скомандовала себе Эми. – Монету ты сможешь отыскать только в том случае, если тебя не вышвырнут отсюда прочь. С твоим американским английским это может произойти в два счета». Весь последний год Эми училась правильно говорить по-английски, но, увы, акцент так никуда и не делся.
– Степпы служат в доме графов Уэстонов больше ста лет.
– Впечатляет. Нечасто услышишь о такой преданности и верности. Во всяком случае, мне не доводилось.
– Разумеется. Ведь работа компаньонки длится всего лишь год-другой. А как только молодая мисс будет помолвлена, вам приходится перебираться
«Как бы побыстрее разобраться во всем этом?» – подумала Эми, но не успела ничего спросить, как Марта заговорила вновь:
– Прошу прощения, мисс. Вы родом из Шотландии? Или из Уэльса? У вас такое произношение… – Марта замешкалась, и Эми насторожилась в ожидании, какое определение та подберет, – необычное, что ли.
Как бы это ей объяснить? Эми зажмурилась и приготовилась к импровизации.
– Детство я провела на Оркнейских островах [11] , а последние пять лет работала в центральных графствах.
11
Архипелаг у северной оконечности Шотландии в составе Великобритании.
Уф! Фантазия у нее еще работает!
– О! Оркнейские острова!
Марта произнесла это так, будто речь шла как минимум о Северном полюсе, хотя Эми точно помнила, что Оркнейские острова – это где-то в Шотландии.
– Должно быть, вы очень скучаете по своей семье.
– Нет, я сирота.
– Вот как, – по тону Марты сложно было понять, считает она это большим несчастьем или удачей.
– Я с нетерпением предвкушаю встречу с леди Анной, – напомнила о насущном Эми.
Самое разумное сейчас – отвести разговор подальше от ее происхождения.
– Это прекрасная молодая леди, – сказала Марта, а затем наклонилась ближе и шепотом добавила: – Хотя в последнее время она страдает от мигреней… С тех пор, как ее покинула гувернантка, а брат слишком долго договаривался с миссис Брейнтри о компаньонке для нее.
В книгах слово «мигрень» Эми встречала много раз, но так и не удосужилась узнать, о чем, собственно, идет речь. Ну теперь-то она это узнает! Сохранившиеся в памяти Эми исторические романы придавали ей некоторую уверенность в себе. Совершенно очевидно, что ее принимают за женщину, которая должна помочь молодой леди подготовиться к ее первому сезону – выходу в большой свет. Правда, Эми никак не могла вспомнить, к чему именно сводятся обязанности компаньонки. Вообще слово «компаньонка» ассоциировалось у нее скорее с пожилыми женщинами. Припомнив сюжет одного из романов, она решила осторожно двинуть свою пешку вперед.
– Леди, у которой я служила в Лестершире, решила выдать свою воспитанницу замуж, и мои услуги стали не нужны. Когда миссис Брейнтри позвонила, я сказала ей, что буду рада так быстро получить новую работу, даже если для этого мне придется перебраться в Суссекс.
– Действительно, мисс Стивенс. Все сложилось как по волшебству.
Ага, по волшебству, именно так. Но что она будет делать, когда в доме появится настоящая компаньонка? Эми решила поступить по примеру героини романа «Унесенные ветром» Скарлетт О'Хары и не думать о том, что будет завтра.
– Если миссис Брейнтри решила сама съездить в Йорк, чтобы предложить вам работу, значит, она о вас очень высокого мнения.
Наблюдая за тем, как Марта копается в стоявшем возле кровати небольшом саквояже, Эми мысленно отчитала себя. «Хорошо, что Марта не поняла слова «позвонила». Решила, что я сказала «позвала». Здесь никто никому не звонит и звонить не может, поскольку в тысяча восемьсот пятом году телефонов еще и в помине нет – ни обычных, ни тем более мобильных. Запомни это!»
Марта выудила из саквояжа симпатичное темно-зеленое платье – к сожалению, сильно помятое, и еще одно, лиловое, складки на котором были не так заметны. Никакой волшебной монеты при этом не обнаружилось. Может быть, она завалилась на самое дно саквояжа?
– Вы, очевидно, так устали с дороги, что даже не развесили свою одежду. Если вы сейчас наденете лиловое, я поглажу зеленое, чтобы вы могли переодеться к обеду.
– Благодарю вас. – Эми прикусила губу, чтобы не засыпать Марту десятками вопросов, которые ей хотелось задать.
– Не нужно меня благодарить, мисс Стивенс. Я же пока не экономка, хотя, не скрою, в один прекрасный день надеюсь стать ею. Позвольте мне представить вас леди Анне, а затем я схожу посмотреть, готов ли шоколад, – не переставая говорить, девушка сложила измятое платье.
– Мои волосы! – воскликнула Эми, поднимая руку к тому, что, как ей было хорошо известно, после лежания на подушке вряд ли можно было назвать прической.
– Узел на шее выглядит очень мило, а с остальным я помогу вам позднее.
«Еще одно волшебство», – подумала Эми и с облегчением вздохнула. Она прошла вслед за Мартой в будуар леди Анны, смежный с ее спальней. «Но куда же подевалась монета? И где, в конце концов, Саймон?» – повторяла про себя Эми, начиная понемногу волноваться. Заметив ее тревогу, Марта поняла ее по-своему. Она погладила новую компаньонку по руке и сказала:
– Успокойтесь, мисс. Леди Анна тоже нервничает. Наверное, даже не сразу обратит внимание на ваше произношение.
Ожидавшая их девушка оказалась маленькой, похожей на подростка. Хрупкая, с пушистыми волосами, обрамлявшими лицо. Платье на ней было белое, даже слишком белое для ее бледной кожи. В этом наряде она казалась слабой и даже больной. То, что леди Анна нервничает или, по крайней мере, чувствует робость, выдавали ее руки. Они постоянно двигались, заставив Эми не к месту вспомнить о другой леди – Макбет, постоянно пытавшейся смыть с рук воображаемую кровь.
Гостья из будущего заставила себя спрятать панический страх в самый дальний уголок сознания. Руку леди Анна ей не протянула и протягивать не собиралась. Значит, Эми должна была ей поклониться. Но как, черт побери, было принято кланяться в таких случаях в эпоху Регентства?
Эми решила отказаться от глубокого, «королевского» реверанса. Из того, что изучила в последний год в Лондоне, она помнила, что этот реверанс должен отличаться от «аристократического» – только вот чем именно? Эми остановилась на среднем варианте и сделала реверанс, который не раз видела в исторических фильмах, – больше похожий на легкий книксен, но ненамного.