ВЕЧНОЙ ДРУЖБОЙ СВЯЗАНЫ ШКОЛЬНЫЕ ТОВАРИЩИ?

Сысоева Маргарита

– Точно! – Люба неверной рукой стукнула себя по лбу. – Спасибо за экипировку.

Я разлила по бокалам остатки вина.

– О-бал-денно выглядит!

– Сногсшибательно! Но я ей не завидую.

– А чего завидовать? По-моему ходить на таких каблуках – сущее мученье. Не-е-ет, я тоже не завидую.

Мы с Любой опять довольно захихикали.

– Может, еще винца? – предложила я.

– Этого компота? Давай! – Люба с готовностью подставила стакан.

Во второй бутылке вино показалось кисловатым. Мы выпили еще грамм по двести, тут Люба вспомнила, что ей зачем-то надо быть дома, и засобиралась. Она нетвердыми шагами прошла в прихожую,

уронила сумку и тяжело плюхнулась на пуфик.

– Хорошее вино, на вкус – компот компотом, а ноги не держат.

– Ага, по-моему, мы перебрали, – сказала я, тоже выходя в прихожую на неверных ногах.

– Мне надо идти, – Люба поднялась, держась за стену.

– Погоди, провожу, – я схватилась за плащ.

Плащ оторвался вместе с вешалкой. Нам с Любой это показалось жутко смешным. Мы резвились, спускаясь по лестнице, веселились, пока шли по нашей улице. Немного успокоились только на набережной, когда повеяло свежим ветерком.

– А оно быстро выветривается, – констатировала Люба.

– Как знала, с собой прихватила, – я показала горлышко бутылки, прикрытое плащом.

Интересно, зачем я вообще взяла плащ? Кругом – лето. Наверное, что бы бутылку прикрыть. Но вот бутылку-то я, с какой стати прихватила?

– Ух, ты! Молодец, Раиска! Давай присядем!

– Давай! Где?

– Где? – Люба огляделась по сторонам.

С одной стороны – река, с другой – здание краеведческого музея, окруженное разросшимся кустарником. Люба решительно свернула в сторону зарослей. Я – за ней.

– Здесь! – торжественно провозгласила Люба, остановившись у музейной стены. Стена была свежеоштукатурена до высоты человеческого роста. – А вот и кирпичи.

Действительно на газоне валялись какие-то останки, вполне возможно, что от той самой капители. Я подняла голову. Никаких обрушающихся колонн в этом месте на фасаде не было. Здесь вообще ничего не было. Стена была глухая и гладкая. Только под самой крышей какие-то кирпичные выступы, правда, без следов разрушения.

– Здесь на вас обрушилась капитель? – на всякий случай уточнила я.

– Что обрушилось? – Люба наморщила лоб.

– Капитель. Это такая часть колонны.

– Точно. Наверное, я не хочу здесь сидеть. Давай отойдем в сторону.

– Конечно, отойдем, – согласилась я.

Мы нашли между кустов уютную полянку и присели на мягкую траву.

– А знаешь, что интересно, – нахмурилась Люба, когда мы отхлебнули из бутылки. – Как на нас могла упасть часть колонны, если там никакой колонны вообще нет?

– И мне это тоже интересно. Ты место точно помнишь?

– Конечно. Вон там и камни до сих пор валяются.

– Камни могли перенести.

– Не смеши меня, – отмахнулась Люба. – Думаешь, кто-то стал перетаскивать камни с места на место? Здесь ни лесов не построили, ни ограждение не натянули. Кстати, и рабочих не видно.

– Действительно, время рабочее, а рабочих не видно, – согласно закивала я.

– Прямо каламбур какой-то! Или парадокс? – Люба озаботилась не на шутку. – Совсем распустились! Попробовали бы они у меня так филонить!

Люба погрозила кулаком в сторону музея. Я погрозила пальцем. Действительно, неподобающая трудовая дисциплина. И где? В очаге культуры.

– Как ты думаешь, куда все подевались? – спросила я.

– А вот пойдем сейчас и все выясним! – Люба встала с места и решительно шагнула в сторону музея.

– Пойдем! – я поднялась следом.

– Где тут у них вход? – Люба маршировала вдоль стены.

Вход

мы нашли быстро. Он находился сразу за углом. Дверь была закрыта, но не заперта, хотя ни одной живой души поблизости не было ни видно, ни слышно. Сразу за дверью начиналась узкая темная лестница. Мы поднялись по ней почти на ощупь. Свет проникал откуда-то сверху. Двери на площадках второго и третьего этажей оказались заперты. Зато в потолке был приоткрыт люк. Оттуда и шел свет. Конечно, мы с Любой вылезли на крышу.

– А помнишь, тот случай в пятом классе? – Люба прыснула со смеху.

– Еще бы!

Мы с Любой переглянулись и, уже не таясь, громко расхохотались.

Как-то зимой, по-моему, это был четвертый или пятый класс, мы с Любой задержались после уроков, потому что ждали, когда начнутся занятия факультатива по географии. Мы стояли на площадке верхнего, третьего, этажа перед кабинетом и мечтали о том, как было бы здорово, если бы участников факультатива возили на занятия в те края, которые мы изучаем. Но мы были достаточно развиты интеллектуально, что бы понять всю фантастичность таких мечтаний.

– Вот если бы факультатив вел «волшебник в голубом вертолете»! – мечтательно закатывала глаза Люба.

– Хотя бы Карлсон! – весело смеясь, подхватывала я.

– Нет, лучше Нильс с дикими гусями! – заливалась Люба.

– Да кто угодно, только не Баба-Яга в ступе! – давясь от смеха, соглашалась я.

И тут над нашими головами раздался громкий стук. Стучали в потолок. От неожиданности мы с Любой заорали не своими голосами. Мы стояли на верхнем этаже. О том, что в потолок может стучать волшебник в голубом вертолете или Карлсон мы не подумали. Почему-то нам обеим пришла в голову Баба-Яга. И мы с громкими криками бросились вниз по лестнице. Замолчали, только оказавшись в битком набитом народом коридоре второго этажа. Мы с Любой стояли посреди коридора, взявшись за руки и озираясь вокруг полными ужаса глазами.

– Что с вами, девочки, привидение увидели? – участливо поинтересовалась какая-то старшеклассница.

Мы закивали головами. Наверное, вид у нас был очень испуганный. Потому что старшеклассница не отмахнулась и не стала над нами смеяться, она позвала стоявшего немного в стороне молодого человека. А, может, ей просто нужен был повод, что бы с ним заговорить. В любом случае школьному завхозу здорово повезло. Это он стучал снаружи в ведущий на крышу люк. Завхоз вылез на плоскую кровлю школьного здания, что бы почистить снег, а крышка люка упала и захлопнулась. Если учесть, что мы с Любой были единственные, пришедшие на тот факультатив, ведь даже учительница в этот день забыла о нем и не явилась, шансы завхоза попасть внутрь были очень невелики. Он ругательски ругал ветер, захлопнувший люк и глупых визгушек, от которых у него даже на крыше все уши заложило. На это старшеклассник авторитетно заявил, что завхоз должен быть по гроб жизни благодарен крикливым малявкам, потому как, если бы не они, то есть, если бы не мы с Любой, его окоченевшее тело, в лучшем случае через несколько дней смогли бы обнаружить с вертолета спасатели. Но это в лучшем случае. А могли и не обнаружить, если бы продолжился снегопад. Завхозу стало стыдно и на следующий день он принес нам с Любой по шоколадке. Мальчишки в классе долго смеялись над нами и даже изготовили две медали «За спасение замерзающих». Но мы не обижались, потому что понимали, что они нам просто завидуют. Ведь до сих пор никому в нашем классе, да и в других, наверное, тоже, завхоз шоколадок не дарил.