Вечные паруса
Шрифт:
Их корабли висели над знакомым кровавым океаном, и так же, как тогда, в непримиримой схватке сталкивались багровые валы внизу, и бледнело небо, и отливали охрой дрожащие полосы облаков, и черный шар пространства - мертвое солнце мертвого мира - парил над ними.
Тэдди покосился на сферическую схему координат, по которой ползли две белые мухи - их корабли. Он угадал точно: какая-то пространственная сверхпамять сразу привела его именно туда, куда надо. Это то самое место, где они со Свэном увидели небывалое - "яичко",
Оно опускалось, поблескивая гранями, медленно, как первая снежинка в осенний день, все ниже и ниже, и Свэн тогда, не выдержав, бросил свой дряхлый тральщик вниз...
– Это здесь, - сипло сказал Тэдди.
– Вот здесь...
И замолчал на полуслове. Среди кипящих огненных столбов, среди этой беспрерывной, длящейся вечно катастрофы, невероятный и нереальный, как серебряная паутина в аду термоядерного взрыва, выползал, дрожа и колеблясь, тонкий искрящийся росток.
Наверное, нужно было увидеть эту хрупкую беззащитность и робкое упорство в мире колоссальных форм и чудовищных масс, это мимолетное знамение жизни там, где по всем законам не может и не должно существовать что-то живое, - но неясная тревога, мучащая пилота, стала вдруг мыслью, и прозвучал из красной паутины голос Свэна - последние слова, оборванные взрывом:
– Ого! Тэдди, а здесь полно...
И со скоростью лавины, внезапно сорвавшейся с кручи, понеслись, цепляясь одна за одну, догадки, намеки, предположения, оброненные случайно слова, прочитанные строчки, и случайное становилось закономерным, разрозненное превращалось в общее, и нарастающий грохот разгадки заглушил все остальное.
Солсбери попросил спектрограмму яйца... Синий Дым... Фонтан из красного океана... "Танец тройной спирали"... Яйцо, падающее в океан... И этот ползущий из красных туч росток...
А ведь за теми тремя гловэллами, плывущими над океаном, тянулись хвосты синего дыма - да, Синего Дыма!
– и эти хвосты, сплетаясь, затвердевали в яйцо. И яйцо падало в красные волны. А теперь из этих волн ползет росток. Инкубатор, заповедник, аквариум, виварий - все, что угодно, но там зреют яйца гловэлл! И пускать торпеду - все равно, что бросить бомбу в пруд, полный мальков. Или взорвать инкубатор, чтобы приготовить яичницу. Синий Дым надо добывать по-другому. Его дают гловэллы... Как пчелы мед. Надо только научиться...
– Стивен, я не буду бомбить Красное Пятно.
– То есть?
– Мы ошиблись. Все ошиблись. Даже доктор Солсбери. Красное Пятно бомбить нельзя. Я вам сейчас все объясню.
Тэдди объяснял долго и тщательно, путаясь, снова возвращаясь к сказанному - ему надо было доказать этому непонятному человеку невозможность бомбежки, чтобы не было обидно за прошедший впустую нелегкий рейс, и Тэдди старался изо всех сил убедить, заставить Стивена возвратиться.
Стивен слушал с холодным любопытством не перебивая.
– Довольно. Я вас понял. Не считайте меня идиотом, Я кончил в свое время Чикагский университет и разбираюсь немного в научных проблемах. Я все понял - Красное Пятно - это заповедник яиц...
– Или семян гловэллы. А заповедники трогать нельзя.
Стивен был невозмутим. Его рука лежала на контроллере лазерной пушки.
– Пускайте торпеду. Или я отправлю вас к праотцам раньше времени.
Стивен не шутил, и Тэдди понял это без дополнительных пояснений.
– Нет, Роуз. Я не буду стрелять.
– Во-первых, я не Роуз. У вас очень плохая зрительная память, мистер Стоун. Перед вами, как перед потенциальным покойником, мне скрываться нечего. Я напомню вам, где вы могли меня видеть. Вернее, не меня, а мою фотографию. Вспомните газеты. Раздел - "Интерпол" разыскивает". Телевидение - с тем же текстом. Афиши на домах - фас и профиль. Вспомнил? Нет? Напрасно. Я не люблю, когда меня забывают. Короче говоря, я - Питер Нидерхольм, или "Белый Ральф", как зовут меня в народе.
– Белый Ральф... Хорошие друзья у Смитов, однако.
– Кончайте трепаться. Пускайте торпеду. Это облегчит вашу судьбу.
– Вы хотите сказать, что оставите меня в живых?
– Подумаю. Вполне возможно. Мне нужны пилоты. Я хорошо плачу.
Корабль Тэдди висел сбоку и чуть ниже корабля Ральфа. Надо было развернуть космолет носом к противнику и поймать его в перекрестие прицела. Но сделать это так, чтобы Ральф ничего не заметил раньше времени. Его лазерная пушка смотрит прямо в главный визир.
Тэдди подался к экрану, подперев подбородок рукой, поправив верхнее крепежное кольцо скафандра - блестящий титановый ошейник - и приготовился к долгому разговору.
– Слушайте, Стивен... то есть, Ральф, вы отлично водите космолет. Это что у вас, "хобби"?
– Не совсем, дорогой Стоун. Я в молодости был военным летчиком.
– А как же Чикагский университет?
– Одно другому не мешает. Но не заговаривайте мне зубы. Пускайте торпеду! Я приготовил аппарат, чтобы запечатлеть ваш номер.
– Можете не беспокоиться. Спектакль отменяется. Герои устали. Торпеды не будет.
– А вы представляете себе финал?
– У меня есть подозрение, что финал будет одинаковым во всех случаях. Если Смитам было угодно послать меня в паре с Ральфом, то не надо быть провидцем, чтобы разгадать их намерения.
Это было очень трудно - разворачивать корабль, не глядя на приборы, и пальцы пилота, небрежно брошенные на пульт, онемели от напряжения. Он поворачивал огромную машину, способную сожрать сто тысяч миль в минуту, медленно, предельно медленно, интуитивно чувствуя каждый отвоеванный у пространства сантиметр.