Вечный дикарь
Шрифт:
ГЛАВА 15
ЧТО СКРЫВАЛА ПЕЩЕРА
Когда Виктория Кастер открыла глаза, первое, что она увидела, было лицо ее брата Барни, склонившегося над нею. Она взглянула на него в совершеннейшем недоумении. Затем, протянув к нему руки, она спросила:
— Где я? Что произошло?
— С тобой все в порядке, Вик, — отвечал молодой человек. — Ты в целости и сохранности в бунгало лорда Грейстока.
Девушка недоуменно и растерянно нахмурила брови.
— Но землетрясение, — продолжала она, — землетрясение было или нет?
— Совсем небольшое, Вик, но можно считать, что и не было — оно ничего не повредило.
— А сколько времени я в таком положении?
— Ты упала в обморок минуты три назад, — успокоил ее брат, — я только успел положить тебя здесь и послать Эсмеральду за бренди, как ты открыла глаза.
— Три минуты, — пробормотала девушка, — три минуты!
Ночью, когда все улеглись, Барни Кастер сел около кровати своей сестры, и она просто и без истерики долго, до самого утра рассказывала ему историю, которую я уже вам рассказал: историю Нат-ул и Ну, сына Ну.
— Я думаю, — сказала она, закончив рассказ, — что я стану счастливее после этого видения или как бы его ни называть… Я встретила человека своей мечты и жила той жизнью, какой мы жили бесчисленное количество лет тому назад. Даже если он будет продолжать являться мне в мечтах и снах, это уже не будет беспокоить меня. Я рада, что это только греза, и что м-р Картисс не был убит Теркозом, и что все остальные страшные вещи тоже не происходили на самом деле.
— Ну, — улыбнулся Барни, — может быть, ты теперь будешь в состоянии выслушать то, что Картисс пытался тебе сказать. — Сказано это было полувопросительным тоном.
Виктория Кастер покачала головой.
— Нет, — возразила она. — Я не могу его полюбить после всего. Я не могу объяснить тебе почему, но может быть, то, что я пережила за эти три минуты, открыло мне больше, чем просто туманное и далекое прошлое. Знаешь, Теркозу он никогда не нравился.
Барни не стал настаивать. Он поцеловал сестру, пожелал ей спокойной ночи и отправился в свою комнату отдохнуть несколько часов: уже занимался рассвет.
На следующий день было решено, что Виктория и Барни отправятся к побережью как только смогут найти носильщиков. Это могло занять не больше нескольких дней. Бутзов, Картисс и я решили их сопровождать.
Это был последний день их пребывания на ранчо Грейстока. Остальные отправились на охоту, а Виктория и Барни остались, чтобы закончить паковать вещи. Когда с этим было покончено, девушка попросила в последний раз проехать верхом по широкой богатой дичью долине Узири.
Они не проехали и мили, как Барни понял, что его сестра преследует какую-то конкретную цель, потому что она ехала быстро, никуда не сворачивая, не произнося ни слова, прямо к подошве суровых гор, служащих границей страны Вазири с этой стороны — именно в том направлении, которого она всегда избегала. Часа через два пути они прибыли к подошве крутой скалы, которая раньше так пугала Викторию и вызывала у нее дурные предчувствия.
— Ну что за мысль, Вик, — сказал Барни, — я думал, что ты уже покончила с этим.
— Так оно и есть, Барни, — ответила она, — или так будет с завтрашнего дня, но я не могла уехать, не удовлетворив любопытства. Я хочу точно знать, что здесь нет пещеры, в которой может быть погребен мужчина.
Она спешилась и принялась карабкаться вверх по скале. Барни был поражен ловкостью и силой хрупкой девушки. Держаться наравне с ней во время подъема стоило ему много усилий.
Внезапно она остановилась на узком выступе. Когда Барни, безнадежно отставший, добрался до нее, то увидел, что она совсем побелела, а затем побледнел и сам, когда понял, на что она смотрит. Землетрясение сдвинуло огромный валун, годами составлявший часть поверхности скалы. Теперь он футов на шесть отошел в сторону и открыл вход в сумрачную пещеру.
Барни взял Викторию за руку. Она была ледяная и слегка дрожала.
— Хватит, — велел он, — пошли, это уже слишком, Вик. Тебе опять будет плохо. Давай вернемся к лошадям, мы уже видели, все, что хотели увидеть.
Она покачала головой.
— Нет, я не пойду до тех пор, пока не обследую эту пещеру, — вызывающе произнесла она. Барни прекрасно знал, что она все равно своего добьется.
Они вместе вошли в запретный грот. Барни шел впереди, зажигая одной рукой спички, а другой сжимая винтовку со взведенным курком, но внутри не было никого, кто бы мог их обидеть.
В дальнем углу слабый огонек спички осветил нечто такое, от чего Барни замер. Он повернулся к девушке как бы желая показать, что смотреть больше нечего и можно уходить, но она уже увидела сама и двинулась вперед. Она заставила брата зажечь еще спичку, и перед ними оказался разрушающийся огромный скелет мужчины. Около него лежало сломанное копье с каменным наконечником, каменный нож и, конечно же, каменный топор.
— Смотри! — шепнула девушка, — указывая на что-то, лежащее по другую сторону скелета.
Барни поднимал спичку до тех пор, пока она не осветила своим слабеньким светом этот предмет — оскалившийся череп громадной кошки, верхнюю челюсть которой украшали два могучих, восемнадцатидюймовых изогнутых клыка.
— Оо, убийца людей и млекопитающих, — прошептала Виктория Кастер благоговейно, — и Ну, сын Ну, который убил его для Нат-ул — для меня.